— Если барьер — это ткань, и ты
способен ее разорвать, — сказал он, — то что мешает тебе выуживать
базовые нити так, как ты бы поступил с обычными нитками, которые
мог бы взять, к примеру, из простыни?
Я после такого заявления опешил, а
потом принялся экспериментировать. Правда, в процессе оказалось,
что добыть эти треклятые нити не так-то просто. Нет, сам барьер я
мог порвать без проблем. Собственно, я уже это делал. Однако,
во-первых, это было грубое вмешательство, которое очень уж явно
портило ткань мироздания, а во-вторых, выудить из нее хоть одну
нить подходящего размера оказалось проблематичным.
Нет, в конце концов, намучившись, я
все-таки выкроил узкий кусок, который при желании можно было
назвать нитью. Но он оказался коротким, неровным и плохо подходил
для создания даже примитивных фиксаторов.
— Ничего, — утешил меня Макс. —
Научишься. Главное, что принцип уже известен, и ты только что
доказал, что он работает.
Меня такое объяснение не устроило,
но, опять же, времени на практику катастрофически не хватало.
Поэтому на днях я съездил к неру Шайду, чтобы забрать у него
очередную шкатулку с фиксаторами. Затем наделал из них такие же
корявые, но намного более подходящие для наших нужд базовые нити. А
Макс на протяжении нескольких дней создавал из них нечто настолько
мудреное, что я только хмыкнул, когда увидел, во что он превратил
обычные охранные заклинания.
— Вот теперь можешь ехать в свой
универ спокойно, — довольно сказал он, продемонстрировав результаты
своих усилий. — Твое добро под надежной защитой.
Я показал ему в знак одобрения
большой палец. Но вещички в подвал все-таки перенес и велел
выстроить поверх двери полноценную магическую стену. Иллюзию на
нее, правда, наложить не удалось, потому что Макс не умел создавать
заклинания «разумников», а мог только поддерживать жизнь в уже
готовых. Но я усилил предпринятые им меры безопасности, создав в
одном из углов такой же пространственный карман, в который в свое
время умудрился засадить непослушную нурру.
Правда, поскольку сейчас у нас в
наличии имелись вещи из дерева и ветхие книги, которым пребывание
на изнанке было противопоказано, то я придумал другой способ их
сохранить. И, оторвав от барьера большой кусок, упаковал в него все
самое хрупкое. Почти как раньше. За тем исключением, что внутрь
обратил не ту часть барьера, которая раньше прилежала к изнанке, а
ту, что была обращена к реальному миру. Именно так, завязав свой
«мешок» узлом, я и оставил его на изнанке. Замкнутый, надежно
защищенный кусочек реального мира, спрятанный в самом надежном
месте, какое только можно вообразить.