«Дублерку» слегка занесло на повороте, но шофер справился, и
пригасил скорость – «Линкольн» впереди вовсе не уходил от
преследования, а спокойно катился, припадая к запорошенному
асфальту черным лакированным корпусом. Вскоре обе машины умчались,
и вернулась тишина.
К вечеру похолодало, ветер шумел, путаясь в ветвях, и даже не
верилось, что ты находишься посреди огромного, опасного города.
Джек захихикал, застонал, затрясся, давясь от смеха. Он
захлебывался, кашлял, стуча себя кулаком по груди, и снова хохотал,
слабея, поджимая ноги, едва не падая, пока вовсе не обессилел.
- Это нервное… - пробормотал Даунинг, издавая последние
истерические смешки, и натянул на голову лыжную шапочку, купленную
намедни в местных «Спорттоварах». На нем вообще не было ничего с
этикеткой «Made in USA», кроме советского паспорта, изготовленного
умельцами ЦРУ.
Джек шел и улыбался. Удалось! Он чувствовал себя мустангом,
долгое время проторчавшим в конюшне. И стойло теплое, и корма в
достатке, а ему невмоготу стоять! Скачки хочется, бешеного бега,
такого, что копыта едва касаются земли, и ты летишь над прерией,
ликуя, пьянея от простора и воли!
- Вырвался! – хихикнул Даунинг.
Выйдя на Русаковскую, он спустился в метро на станции
«Сокольники», блаженствуя, что стал невидимкой, одним из
людишек-букашек, копошащихся в московском муравейнике. Он пропал,
растворился в толпе, как осенний лист слетает на аллею – и будто
исчезает, сливаясь с опадом.
Джека распирал интерес и любопытство – снаружи, через стекло
машины, или на каком-нибудь официальном мероприятии, невозможно
увидеть течение обычной жизни. Она начинается за порогом
посольства, вне обычных сборищ дипломатов и шпионов, в которых
«гражданскому помощнику военного атташе» приходится вращаться. И
вот он прорвал начертанный магический круг!
Москвичи и гости столицы толклись вокруг, неприятно поражая
Даунинга. Они совсем не походили на голливудский стереотип –
узколобых советских варваров. Никакой злобы, подозрительности,
страха не наблюдалось вообще – русские дремали, покачиваясь на
диванах вагона метро, увлеченно читали и торопливо прятали книги в
портфели или сумочки, когда поезд с воем выныривал из туннеля к
нужной им станции. Молоденькие студентки щебетали, беспричинно
смеясь и стреляя глазками, пара высоченных баскетболистов с
огромными сумками лениво перебрасывалась мнениями о последней игре
«Жальгириса», мужчины постарше говорили о работе, о женщинах, о
рыбалке и хоккее, или о новой космологической теории - Джек и такое
уловил краем уха.