- И агенты Моссада приведут нас к объекту, - заключил полковник.
– Недурно. Принимается. «Семерку» мы переключим на матерых иудеев,
а вы, товарищ старший лейтенант, продолжайте нудное
прочесывание.
- Есть, - вздохнула Марина.
Тот же день, позднее утро
Москва, госдача «Сосновка-1»
- Ну, ни пуха! – бодро сказал Данилин, провожая меня.
Запахнув телеса в махровый халат, он возбужденно перебирал
босыми волосатыми ногами, будто приплясывая.
- К черту! – бросил я через плечо, толкая тяжелую лакированную
створку. Выскочил в коридор и притворил ее за собой – замок звучно
лязгнул, словно зубами клацая.
«Ура! Свобода!» - обдало меня великолепным ощущением детского
торжества.
«Мам, я погуляю!» - кричишь ты скороговоркой и быстро, пока
родители не опомнились, захлопываешь дверь, оставляя за нею папину
строгость, мамину заботу - и недоделанные уроки. Заходясь от
восторга, ссыпаешься по лестнице, прыгая через три ступеньки – и
вырываешься во двор, на улицу, где распахиваются необъятные
просторы Большого Мира…
Ковровая дорожка глушила шаги, и я припустил к лифтам бегом –
десять скоро, Револий Михайлович обещал вот-вот подъехать. Лучше
обождать, чем опоздать!
У выхода в холл я солидно притормозил. Представительный дедок в
кашемировом пальто, терпеливо ожидавший лифта, глянул на меня
снисходительно: эх, молодость…
Отдаленный гул лифтовой кабины стал слышнее. Грюкнуло, звякнуло,
и дверцы разошлись, выпуская целую толпу смуглых южан, обвешанных
тюками и расшитыми сумками, галдящих на всех наречиях солнечного
Узбекистана.
Когда мы с дедком спустились вниз, то сразу окунулись в те же
гомон и бестолковую суету – в Москву понаехали делегации какого-то
очередного съезда или слета. Маневрируя в разгоряченной толпе,
увертываясь от пухлых чемоданов, я выбрался на улицу. Глотнул
свежего воздуху и покрутил головой, высматривая зеленые цифры на
табло. Десять ноль-ноль.
Револий Михайлович слово сдержал – подкатила новенькая «Волга»,
блестя черным лаком и сверкая хромом. Генерал сам сидел за рулем –
переодетый в штатское, он выглядел почти по-домашнему. Этакий
начальник среднего звена, уже в возрасте.
Провожаемый завистливыми взглядами делегатов, я плюхнулся на
место рядом с водителем, окунаясь в запахи тисненой кожи и дорогого
табака. Весело улыбнувшись, Суслов протянул мне руку, и я ее крепко
пожал.