- На Киевскую. Или… - Исаева задумалась. – Вот что, заедь пока
на стоянку у исполкома. Надо поговорить.
Ершов бросил на нее взгляд, но девушка уже отвернулась, не став
разбираться в чувствах недавнего врага. Хм. А теперь он кто? «И не
друг, и не враг, а так»? Самое смешное заключается в том, что
никому другому и довериться-то нельзя…
«Дублерка», подревывая мотором, вкатилась на стоянку у
райисполкома-пятиэтажки, замерла, утробно рокоча, и Григорий
выжидательно посмотрел на Марину. Девушка вздохнула.
«Еще б «шашечки» нарисовать по борту…» - подумала она
отстраненно, глядя, как редкие хлопья снега тают на
светло-оливковом капоте.
- Помнишь, ты сказал Евгению Иванычу, что тебе можно верить?
- Можно, - подтвердил Ершов, выпрямляя спину.
«Раньше он обязательно стал бы расспрашивать, что да как, -
отметила про себя Марина, - а теперь ведет себя по-мужски… Или я
это себе напридумывала?»
- Если честно, я хотела сейчас выйти - и совершить… ну-у, скажем
так – должностной проступок, - призналась девушка, напрягаясь в
ожидании отказа. - Но одной мне будет трудно. Ты мне поможешь?
- Да, - спокойно и твердо сказал Григорий.
Исаева повернула к нему голову, встречая бестрепетный
взгляд.
- Только не думай, что я соглашаюсь по недомыслию или это у меня
романтические позывы взыграли, - сказал Ершов, опуская глаза и
отворачиваясь. – Просто я тебе верю, - пожал он плечами. – Не
станешь ты совершать ничего такого, чего мне потом и вспоминать не
захочется. Этот твой «проступок»… Он как-то связан с Михой?
- С ним. – Решившись, Марина устроилась поудобней. – Миха
слишком много знает, поэтому мы за ним и охотимся. Моссаду он нужен
по той же причине. А я хочу Михе помочь! Ты спрашивал, что нас с
ним связывает…
- Марина… - поднял Ершов руку жестом слабого сопротивления.
- Да все равно ж ты не перестанешь думать об этом! – в девичьем
голосе стал различим оттенок нетерпения. – А я и сама не знаю, что!
Конечно, я ему очень благодарна, и Миха мне симпатичен, но… -
чувствуя, как в ней поднимается раздражение, Марина выпалила: -
Будь он хоть на три года старше, между нами хоть что-нибудь, да
было! А так…
Исаева глянула на Григория, замечая следы смятения. Ершов
по-всякому уворачивался, занимая руки пустяками – то руль зачем-то
протрет ладонью, то рычаг переключения скоростей. И вот попался, не
успел опустить веки, и Марина увидела, как в глазах напарника,
казалось, навсегда потухших, тлеет, разгорается робкий огонечек
надежды. Девушка даже застыдилась, словно подглядела за чем-то
глубоко личным.