Ицхак тут же разнервничался, посчитав, что был излишне
откровенен, но Алон даже не улыбнулся.
- Ладно, уговорил, - Рехавам поболтал вино в стакане, и допил
одним глотком. – Но у меня одно условие… Хм. Что-то я слишком
категоричен… Не условие, а просьба.
Хофи подозрительно посмотрел на старого товарища.
- Чего еще? – буркнул он.
Алон улыбнулся просветленно.
- Замыкаться мой спецотдел будет на тебя, - прищурясь, Рехавам
вертел стакан в пальцах и наблюдал, как перекатываются по донышку
рубиновые капли. - И приказывать мне будешь ты. Я правильно
понимаю?
- Ну. И что?
- Я хочу, чтобы моим первым заданием стала поездка в СССР. Я
должен увидеться с Михой, понимаешь? Меня вымотало это бесконечное
ожидание новостей со стороны! Нужно самому встретиться с ним и обо
всем договориться.
Ицхак поерзал в кресле.
- Ладно, черт с тобой! – он сам ухватился за бутылку «Римона» и
разлил вино по стаканам. – За твою миссию!
- За нашу миссию, - поправил его Алон.
Два стакана звонко клацнули, оповещая о перемирии.
Пятница 14 февраля 1975 года, утро
Первомайск, улица Гагарина
«Дублерка» подкатила к старинному зданию дореволюционной
постройки, соседствующему с «красным домом». Отсюда хорошо
просматривался нужный подъезд – навести справки о «Бесе» не
составило труда.
- Подождем, - сказал Ершов, глуша мотор. – О, кажется, это мать
Бессмертнова! - Он быстро сверился с фото. – Точно!
Хлопотливая женщина лет сорока с лишним выбежала из подъезда, не
забыв, однако, придержать дверь за собой. Худощавая, в войлочных
сапожках и в шубейке из кролика, она выглядела бы моложе своих лет,
если бы не бесформенная меховая шапка, смахивавшая на папаху
джигита. Суетливо роясь в сумочке и оглядываясь – не идет ли
автобус? - Бессмертнова поспешила к остановке.
- Остался младший брат, - сказала Марина.
- Скоро уже, - успокоил девушку Григорий. – Ему до школы минут
пятнадцать топать.
Исаева кивнула. После вчерашнего ритиного звонка она подняла всю
свою группу. Начальство долго уговаривать не пришлось – Олейник,
хоть и отличался изрядной ядовитостью, но службу нес справно.
«Надурил нас Миха, - сказал полковник, усмехаясь. – Ни с какой
больницей он даже рядом не стоял. А вы надурите вероятного
противника!»
Сам Олейник подозревал, что на «Беса» скорей всего, вышел агент
ЦРУ или МИ-6, больше некому. Моссад уже отметился, а подозревать
спецслужбы Франции или ФРГ не имело особого смысла – «лягушатников»
с «колбасниками» отличала разведывательная пассивность. Одна лишь
Британия по-прежнему пыжилась, рассылая по миру джеймсов бондов и
не замечая, как будто, что имперские времена прошли
давным-давно.