Самолет в пологом развороте со
снижением выходил на взлетно-посадочную полосу. И под крылом уже
довольно подробно можно было разглядеть немалых размеров остров.
Шириной порядка двадцати километров, в длину – восьмидесяти.
Воспринимать его масштабно, реально представляя расстояния, мне
помогло сравнение с Санкт-Петербургом. Площадь у родного города,
считая «пригородные» курортные и дворцовые районы, практически
совпадает с островом.
Только Петербург границами согнулся
дугой районов вокруг побережья Финского залива, а Занзибар –
примерно равный по площади, более прямой, вытянутой формы. И, в
отличие от зеленого пригородами и парками Петербурга, тропический
остров в этом мире практически полностью застроен.
Занзибар в этом мире – это
остров-мегаполис, превращенный в самый настоящий гигантский
человейник. Лишь в нескольких местах на его побережье, где земля не
накрыта асфальтом и постройками из бетона, стекла и железа,
виднелась по-южному яркая зелень, а песчаные пляжи омывала
бирюзовая вода, на которой в маринах покачивались многочисленные
яхты.
Красивое, если смотреть издалека, и
пропащее место.
В центре и на западном берегу
острова, поднимаясь к южной его оконечности, полностью ее занимая,
возвышаются кварталы небоскребов. Многочисленные здания, перевитые
линиями монорельсов, забирающихся даже к последним этажам
многочисленных башен. В северной и северо-восточной части острова –
однотипные районы бетонных высоток, разделенные многоуровневыми
магистралями, а ближе к берегу расположены «сточные районы» –
трущобы, промышленные полигоны и мусорный город.
После Великой войны на карте мира,
несмотря на мирные договоры стран-участниц, остались множественные
спорные точки. Впоследствии практически все превращенные в
протектораты стран и корпораций, будучи выведены из-под юрисдикции
ООН. И протекторат Танганьика – одна из них.
«Пирог компромиссов», как его
называли в дипломатических кругах Большой Четверки. Потому что во
время сложных переговоров именно зоны влияния в Танганьике,
огромной по территории части Африки, вот уже много лет были тем
самым пирогом, от которого или британцы, или немцы могли себе
позволить отрезать часть, отдавая соперникам на съедение в виде
компромисса.
В Египте, где я вместе с Валерой и
прочей титулованной компанией фестивалил в Хургаде, тоже
присутствовала совместная администрация – британо-французская. Но
Египет был не территорией, а государством и имел свое
правительство. А также Суэц, Некромикон и выращиваемую им морковку,
что гарантировало стране относительно безбедное и цивилизованное
существование.