Увы, затяжная война уменьшила состояние сэра Адриана, и к тому же он не унаследовал имущества тестя, которое перешло к его сыну, брату миссис Уинтон.
Получив наследство, тот вскоре пал на поле боя, но поместье вновь отошло не к сестре, а к дальнему родственнику, кузену, носившему ту же фамилию.
В результате отец с матерью вынуждены были жить более чем скромно, но Алиса понимала, что Пенелопа права: если бы мать знала, как скучно они живут, как редко отец приглашает в дом гостей и не менее редко сами получают приглашения от соседей, она бы очень расстроилась.
Впрочем, в гостях у соседей они бывали нечасто еще и по другой причине: о ней Пенелопа сообщила сестре не далее как на прошлой неделе.
– Мы с тобой слишком хорошенькие, вот в чем дело. Миссис Кингстон шепнула, что у Хартменсов бал через месяц, но нас на него не пригласят.
– Не очень-то любезно с их стороны, – заметила Алиса.
– При чем тут любезность! Просто мера предосторожности. Представь, что будет, когда мы войдем в зал. Все кавалеры этой простушки Элис, которая двух слов связать не может, и прыщавой Шарлотты тут же их побросают и сбегут к нам.
– Как ты можешь так говорить о людях! – воскликнула Алиса.
– Но это же правда! – стояла на своем Пенелопа. – Они тяжелые, как мешки с углем, и кто захочет катать их по залу, если есть мы, легкие и изящные?
Алиса, не удержавшись, рассмеялась.
Хотя ей было неловко соглашаться с сестрой, она не могла не вспомнить, с каким выражением на обеде, куда они были приглашены, полковник Хартменс смотрел на них и как потом усадил их по обе стороны от себя и принялся петь дифирамбы их красоте.
Разгоряченная разговором с сестрой, Алиса открыла окно. Лужайка перед домом сплошь заросла травой, но под деревьями раскинулся великолепный ковер золотистых нарциссов, и бело-розовые цветочки миндаля, как ажурные украшения, четко вырисовывались на фоне синего неба.
– До чего же у нас красиво! – восторженно воскликнула Алиса. – Неужели тебе этого недостаточно?
– Ну уж нет! – решительно возразила Пенелопа. – Умоляю, Алиса, помоги мне! Кто еще мне поможет, если не ты?
У Алисы было мягкое сердце, и этот крик отчаяния тронул ее. Она не могла отказаться, и десятью минутами позже согласилась на план, поначалу показавшийся нелепым и сумасбродным.
– Ладно, попробуем продать мамины кремы. Только в Лондон я отвезу их сама.