– А знаешь, что? – мечтательно заявила кукла. – Вот попрощаюсь я с вами на веки вечные и попрошу пришельцев отправить меня в центр Галактики, чтобы посмотреть на эту красоту лично.
– Юлька, не дури! – устало заметил Иван. – Ты настолько ехидная, что пришельцы выбросят тебя в открытый космос максимум через два часа после взлета!
– А я…
– Упадешь звездочкой на землю, и кто-то загадает одно несбыточное желание. Вот и все.
Кукла растерялась, не зная, как ответить.
– Я еще подремлю часок, – извинился царевич. – Мартин, не переживай, отец ничего тебе не сделает за то, что ты вернулся, а я – нет. Возвращайся смело! И накажи ему, пусть назовет моим именем новый сорт яблок.
– Он еще о яблоках думает в такой момент! – буркнул Мартин.
– Вот-вот! – поддакнула Юлька. – Лучше привыкай к вечному упокою, пока есть время… Ой!
Ловко брошенная царевичем безделушка сбила ее со стола.
– Юлька, не злобствуй! – пригрозил царевич. – У меня тут много увесистого хлама под рукой.
– А я… а я… – кукла попыталась приподнять импровизированный снаряд, чтобы швырнуть его в царевича, но тот оказалась неподъемным. – Жестокие пришельцы, не могли создать легкие предметы!
– Надо было подсказать твоему создателю, чтобы он выковал тебя, а не сшил из тряпок! – посоветовал царевич.
– Где я его сейчас искать буду? – огрызнулась кукла. – Ладно, царевич, повезло тебе: я не брошу камень. Я не такая! Я вежливая!
Мартина тронули за плечо. Он оглянулся и увидел Ягу.
– Как царевич? – спросила она, как бы невзначай прикрыв рукой разговорное устройство, чтобы Иван ничего не услышал.
– Держится! – ответил Мартин. – Вида не подает, во всяком случае. Подозреваю, что за счет ехидства Юльки. Именно кукла не дает ему окончательно упасть духом.
Яга предложила отойти и сесть в кресла у стены: пришельцы специально установили несколько штук ради гостей. Персоналу садиться в кресла было категорически запрещено, и потому ни на одном этаже в коридоре не было ни единого места, где можно было присесть. Директор института считал, что отдых в коридоре отрицательно сказывается на трудовой деятельности, и потому ученые и лаборанты имели право на перерывы только в собственном кабинете.
– У меня две новости, – объявила Яга, усаживаясь в крайнее кресло. – Одна хорошая, одна плохая. С какой начинать?
Мартин подумал.