В голове крутились картинки,
возможные сюжеты, обрывки невнятных мыслей, мешая думать трезво. Я
потрясла головой и встала с постели, отправившись умываться. После
душа и двух чашек сладкого чая, полностью, наконец-то, успокоилась.
За все время встреч с парнем, я не заметила в нем какой-либо
агрессии или неадекватности и жестокости. Он ни разу не позволил
себе ничего лишнего, ну, если не вспоминать ту ночь на берегу реки.
Да и тогда не было ничего из того, что бы я сама не хотела. Так что
напрашивался только один вывод – нам надо было поговорить. Я хотела
получить ответы на свои вопросы, чтобы окончательно решить, что
делать дальше. В любом случае, бросать учебу перед самым дипломом
было жалко. Да и ехать мне пока некуда и не на что, разве что
остаться в этом домике. Но невозможно сидеть здесь вечно, да и
глупо это. Придя к таким выводам, я ощутила огромное облегчение,
даже дышать стало легче.
На самом деле меня беспокоила еще
одна вещь – что делать с отцом. Ведь после вчерашнего стало ясно,
как божий день, что оставлять меня в покое он не намерен. Слишком
значимую роль я должна сыграть на шахматной доске его
распланированной реальности. Настолько значимую, что он готов был
похитить меня, ломая и покоряя своей воле. Настолько, что он был
готов забыть, что я его дочь, а не безликая пешка…
Проглотив комок горечи, встряхнулась
и решительно вышла из дома. Машина стояла прямо перед крыльцом -
вчера я ее загнала во двор. Гаража тут не было, поэтому пришлось
оставить ее под открытым небом.
Я решила остаться здесь на пару
дней, подумать, разобрать бабушкины вещи, да и просто отдохнуть.
Обозначив мысленно галочку - не забыть потом написать Ленке, чтобы
не волновалась, - я направилась в небольшой магазинчик,
находившийся метрах в двухстах от моего домика. Консервы это
хорошо, но организм требовал нормальной еды. Хорошо, что карточка и
телефон оказались в куртке, а не в сумочке...
До вечера я крутилась, сначала
наготовив жареной картошки с мясом и овощным салатом, затем
обследовав дом и заглянув во все комнаты. Я вытряхнула
многочисленные покрывала, которыми была укрыта мебель, смахнула
пыль и протерла полы. Обнаружив два толстых фотоальбома, больше
часа рассматривала фотографии, черно-белые и цветные, большие и
маленькие, групповые и одиночные, узнавая на них бабушку и отца.
Многие были подписаны, но имена ничего мне не говорили, позволяя
только догадываться, кто есть кто.