Мне что-то сильно щекотало нос,
вызывая дикое желание чихнуть. Я подергала вышеупомянутым органом,
но щекотание никуда не делось. С раздражением распахнула глаза и
увидела перед глазами засохшую травинку, которую сквозняком возило
по чувствительному месту. Недовольно фыркнув, я лапой прижала ее к
земле, собираясь снова закрыть глаза и доспать - просыпаться
безумно не хотелось.
Лапой???
Я подскочила словно ужаленная,
взвизгнув от боли и неожиданности одновременно. Правая нога болела
по-прежнему, не давая на нее наступить. Или не нога? Я с опаской
посмотрела вниз и снова взвизгнула, шарахнувшись в сторону и
ударившись боком о торчавшие колья. Вид двух, в оригинале белых, а
сейчас вымазанных в земле и собственной крови, лап, вызвал во мне
жесткий диссонанс.
Я крепко зажмурилась и часто-часто
задышала, пытаясь подавить паническую атаку в зародыше. Через
полминуты, как ни странно, мне это удалось. Я вновь открыла глаза
и, стараясь не смотреть под ноги, начала думать. В голове
присутствовало очень странное ощущение – будто в ней я и не я
одновременно. Это не было неприятно, непривычно, конечно, но без
особого дискомфорта. Будто именно так и должно быть. Будто это
самое правильное, что случалось со мной в жизни.
Я ожесточенно помотала головой, с
удивлением почувствовав желание почесать за ухом. Потянувшись по
привычке рукой, я рухнула на землю, не удержавшись на своих новых
конечностях.
Полный пипец…
Внутри меня кто-то насмешливо
фыркнул…я снова подскочила, на этот раз поджав инстинктивно заднюю
лапу, и попробовала «заглянуть в себя». И через несколько минут, к
моему несказанному изумлению, у меня получилось. Мы с волчицей были
и вместе и порознь одновременно, будто только что познакомившиеся
сиамские близнецы. Это оказалось настолько необычно и странно, что
я стояла истуканом минимум полчаса, изучая свою новую подругу. В
целом, друг другом мы остались даже довольны, если не учитывать ее
недовольство по поводу моего недавнего предательского бездействия с
попыткой преждевременно уйти в небытие. Но после того, как я вполне
искренне покаялась и извинилась, меня великодушно
простили.
Я разглядывала себя со всех сторон,
поворачиваясь вбок, вертясь по кругу, и даже попытавшись просунуть
голову между передними лапами сверху вниз. Волчица ухахатывалась с
моего наивного любопытства, но была не против такой
«инвентаризации». А затем в голове опять противно зашумело…Волна
страха схлынула под уверенностью зверя, внушающего спокойствие. Так
было надо. И я вновь послушно отключилась…