Меня ощутимо боднули головой в
грудь, едва не уронив. Я с нескрываемым удовольствием провел рукой
по мягким ушам, отчего Аня заурчала. От неожиданной мысли, я
подпрыгнул, вскакивая на ноги.
- Ты же ранена! – два взгляда на
поджатую заднюю лапу были весьма красноречивы, - быстро в дом, тебя
надо осмотреть!
И, подхватив пушистую любимую тушку
на руки, быстро понес ее в сторону родительского дома.
Аня
Бой я запомнила смутно. Волчица
взяла это дело в свои лапы, и я действовала почти целиком на
инстинктах. Адреналин, густо замешанный на ярости, чувстве мести и
каком-то животном азарте чуть было не привел к трагедии. Инстинкты
дело хорошее, но осознание отступило на второй план, и мне
казалось, будто это все происходит не со мной, словно наблюдаю со
стороны. И когда я зубами вцепилась в шею Дианы, во мне не дрогнуло
практически ничего – в этот момент волчица была в своем праве,
собираясь взять жизнь за жизнь. Чтобы раз и навсегда показать, как
опасно приближаться к ней и ее волку. Чтобы у рисковых не
оставалось сомнений, как дорого она может продать свою жизнь и свое
счастье.
Голос Ильи, вторгшийся в самый
напряженный момент, когда враг уже почти перестал трепыхаться, но
еще не сделал свой последний судорожный вздох, прощаясь со своей
никчемной жизнью, вызвал во мне такую ярость, что перед глазами
расплылись кроваво-красные круги. А сама мысль о том, что он
выпрашивает пощаду для другой самки, практически вывернула меня
наизнанку от бешеного коктейля из злобы, обиды и
ревности.
Но он быстро исправился, заставив
мой разум очнуться – волчица во мне с глухим ворчанием отвернулась
и ушла на второй план, а я будто проснулась и, наконец, вслушалась
в то, что пытался донести до меня Илья. Придушить эту гадину мне
хотелось безмерно, но он был чертовски прав – после отравлю себе
жизнь сама. Я не палач и никогда не претендовала на эту роль, так
что и сейчас не повод начинать. Разжав зубы, с облегчением уловила
признаки жизни в сопернице. Позже обязательно придумаю ей
наказание, и оно ей точно не понравится…
Извинения парня резанули по сердцу,
заставляя сглотнуть комок в горле. Я прекрасно понимала, что его
вина только в том, что он не смог разглядеть в подруге детства
потенциальную убийцу. Но в этом винить можно было еще половину
поселка минимум, так что его извинения выслушивать не собиралась.
Мы не виделись целых три дня, поэтому тратить время на глупости
совершенно не хотелось. Его запах казался самым прекрасным на
свете, ничего приятнее я еще не чувствовала – свежий, с ноткой
цитруса и хвои. Хотелось уткнуться ему в грудь и стоять так вечно,
но тут он решил вспомнить про мою травму.