Мне на миг даже показалось, что отец слегка растерялся от моего
напора, впервые в жизни. Никогда я еще не была в таком бешенстве,
от которого шумело в голове, и лопались последние оковы моего
вечного «должна» и «надо». Мне казалось, что еще немного и я
наброшусь на него с кулаками.
Но он быстро взял себя в руки, вернув твердость в выражение
лица, показывая, что давно уже все обдумал и его решения не
обсуждаются.
- А зачем? Я лучше разбираюсь в жизни и поверь, потом ты будешь
мне благодарна. Или для тебя важнее шляться ночи напролет
неизвестно где и неизвестно с кем? Вести себя как большинство этих
богатеньких дур, разбазаривая родительские деньги? Я не позволю
тебе стать такой же шалавой, какой была… - отец резко оборвал свою
речь, шумно дыша и сжимая кулаки. Он тоже был чертовски зол.
- Кто?
- Не важно! Я все сказал! И пересматривать свои решения не
собираюсь!
Он стоял, нависнув надо мной так, что я видела свое отражение в
его зрачках. Красивый, высокий, сейчас абсолютно чужой мне человек.
Он и раньше не был образцом отеческой любви и заботы, но сейчас я
не чувствовала от него совершенно ничего, кроме раздражения и
злости. За что он так со мной? Я ведь так старалась…так верила…
Комок встал у меня в горле, мешая дышать и говорить. С болью и
немалым усилием я сглотнула его, решаясь сделать следующий шаг. Я
чувствовала, что от сегодняшнего разговора зависит очень многое,
если не сказать – все. Одно малейшее проявление слабости с моей
стороны и мне больше никогда не вернуть контроль над собственной
жизнью, собственными желаниями и мечтами. Меня используют в своих
целях, как простую вещь, с перспективой быть выкинутой на обочину
жизни после того, как я выполню свое предназначение и стану не
нужна.
Голова стала ясной, а я вдруг поняла, почему мне было так душно
в собственном доме. Почему я чувствовала себя в болоте, не в силах
вдохнуть полной грудью. Всегда, с самого моего детства меня
растили, прививая нужные навыки и умения, для того, чтобы в нужный
момент разыграть, как козырь в своей карточной игре. Сделать дочь
разменной монетой, преумножив свои богатства и укрепив свой статус
в этом мире. Не умея любить, но считая, что в силах играть судьбами
других людей.
Я чувствовала, как в душе умирают и без того очень тонкие побеги
моей любви к отцу, выжженные его поступками и словами, как ядом. Я
не могла, не хотела больше играть по его правилам. Иначе мне
предстояло окончательно потерять саму себя.