Через минуту Дмитрий ворвался внутрь, и она смогла убедиться,
что не ошиблась. На шинели, которую он и не подумал снять, блестел
иней, на губах играла улыбка, а в руках он держал большой сверток
из плотной бумаги, в котором оказался букет из ярко-алых роз.
- Это вам, - протянул он его Люсии.
- Боже, как они чудесны! – восхитилась барышня, вдыхая совсем не
свойственный зиме аромат. – Но как вы узнали, что мы здесь?
- Один добрый человек подал весточку, - ответил моряк, с улыбкой
посмотрев на Штиглица-младшего.
- Это я дал знать Дмитрию Николаевичу, что мы будем здесь, -
вздохнул Людвиг. – Конечно, мне не следовало это делать, ведь вы
еще даже не помолвлены, но я так хотел, чтобы ты была хоть немного
счастлива.
- Спасибо, братик, - радостно прошептала Люсия, едва
удержавшись, чтобы не расцеловать его, после чего обернулась к
своему избраннику и спросила уже обычным тоном, - Я полагала, что
вы отправитесь вместе с тетушкой и графиней Елизаветой Дмитриевной
к нашему отцу, и очень жалела, что не смогу увидеть вас.
- Я тоже так думал, - пожал плечами потенциальный жених, пожирая
девушку глазами. – Но мне велено было остаться, чтобы я не ляпнул
чего-нибудь эдакого при вашем уважаемом родителе и не испортил все
дело.
- Мне так страшно, что папа откажет, - призналась барышня.
- Флаг ему в руки, - отмахнулся моряк.
- В каком смысле? – практически хором спросили разом
насторожившиеся брат с сестрой.
- Дорогие мои, - широко улыбнулся Дмитрий, – говоря по совести,
мне не очень-то нужно благословление вашего почтенного батюшки.
Лично я вполне могу обойтись и без него. А что? Схвачу свою невесту
в охапку, как дикий черкес, и ускачу с ней в горы!
- Боюсь, что не могу одобрить подобный план, - холодно заметил
Людвиг, начав жалеть о своем поступке.
- Успокойся, - взяла его за руку Люсия. – Месье Будищев шутит, к
тому же он не самый искусный наездник.
- Это верно, - засмеялся подпоручик. – Значит, вариант с
похищением отпадает. Тогда все-таки придется получить согласие
господина барона. Какая досада!
- Мне надобно отойти на пару минут, - решился, наконец, оставить
их одних Штиглиц-младший.
- Ты неисправим! – покачала головой баронесса. – Зачем было
говорить о похищении и пугать моего бедного брата? Он и без того,
считаете тебя, как бы…
- Полным отморозком?