— Но они вернулись, когда в твоей жизни появилась я, — на
глаза Софи набежали слезы.
— Потому что я снова стал боятся, — признался Даян.
Для такого сильного мужчины подобное признание дается
тяжело, но он не желал, чтобы его любимая страдала.
— Когда я убил Элизабет Рейнор, то уничтожил свой самый
большой страх. Меня больше ничего не пугало в этой жизни. Потом я полюбил тебя.
Вместе с любовью ко мне пришли и другие чувства.
— Страх, — догадалась Софи.
— Да. Страх того, что я не уберегу тебя. А Элизабет в
моей голове воплощает его в реальность, ведь именно она та, кто лишил меня
самого дорогого.
Софи повернула голову, целуя мужскую ладонь:
— Я никуда не денусь, ведь нахожусь под твоей защитой.
Даян прикрыл глаза, делая вид, что соглашается. Она
понимала, что так просто усмирить его страхи не получится. Ей нужно найти
способ противостоять им. Пока что это выходило у нее неумело.
— Что произошло сегодня?
— Уолтер нанес удар.
— ЧТО?
Она резко отодвинулась, ошарашенно посмотрев на мужчину. Пусть
они жили с опасением того, что он не оставит их в покое, все же Софи привыкла к
тому, что его нет в их жизни. И вот он вернулся.
— Не явно, конечно, но без сомнения — это его рук дело.
— Что он сделал?
Напряжение сковало Софи, ведь происходило то, чего она
опасалась.
— Решил вернуть к жизни Адама Рейнора, — Даян стиснул
кулаки от злости.
— Но как? — она нахмурилась. — Ты же сказал, что Девил
инсценировал твою смерть!
— Он предоставил главам других кланов анализ ДНК
двухгодичной давности, которым подтверждает, что внук Элизабет жив. Там не
указано, кто это. Однако у Девила нет выбора, как вернуть меня на это место.
— Почему? Пусть скажет, что не знает, кто это или что
этот человек умер.
— Не знает, значит специально скрывает. Умер, но срок
тесту два года — значит только сейчас убили. Что в первом, что во втором
варианте исход один – они потребуют раздела имущества клана Рейнор, что в свою
очередь ударит по власти Дьявола. Именно этого и добивается Уолтер. Он хочет
ослабить влияние Девила.
— Это ставит тебя в безвыходное положение.
— Да. Я должен выйти из тени и показать себя. Снова
нацепить на себя имя Адама Рейнора, — в голосе его звучало столько ненависти,
когда он называл это имя.
Сердце девушки болезненно сжалось. Она затихла на
мгновение. Ей было жаль, что имя, данное любимому родителями, теперь вызывало в
нем только отрицательные эмоции.