Редакция арендует
третий и четвертый этажи полностью. Зачем так много кабинетов, мне не понятно
до сих пор. Но, как говорится, начальству виднее.
Главный редактор
занимает крайний кабинет по левой стороне на четвертом этаже. Приемная, из
которой две двери – кабинет шефа и его зама, Аллочки Воропаевой. Ни ее, ни
секретаря сейчас нет, и я смело вхожу в приемную, оставив Степана в коридоре в
городом одиночестве, не ответив на его вопрос.
Дверь в кабинет шефа открыта, а сам он разговаривает с
кем-то по телефону. Очень эмоционально, хотя, по-другому он не умеет.
- Договорились, - Александр Сергеевич швыряет трубку, а я
легонько стучу костяшками пальцев в открытую дверь, чтобы привлечь его
внимание. – Явилась, не запылилась.
- И вам добрый день, - прохожу в кабинет.
- Присаживайся, - бурчит шеф, кивая на стул.
- Чем обязана?
Кабинет у главного
редактора огромный. Нравится так человеку, чего уж тут. Хотя комплексом
Наполеона он не страдает. Видимо, рост почти два метра “требует” всего большого
и необъятного. Бывает и такое, кто ж спорит.
Характер у
Александра Сергеевича Александрова ужасный, я бы даже сказала отвратительный.
Но стоит признать, что руководитель он толковый и дело свое знает на пять с
плюсом. По бумагам нашим журналом, включая Интернет-издание, владеет его тесть.
Как и типографией, что в нашем случае очень удобно, так как снижает
себестоимость печатной версии. Но всем заправляет шеф. Он и главный редактор, и
директор, и хозяин типографии. За глаза все его называют Пушкиным. Не из-за
кудрявых волос, коих нет, а скорее, чтобы не путаться в однозвучных имени с
фамилией. Когда я пришла сюда работать, кличка уже плотно “прилипла” к
главреду, поэтому вопросы задавать не стала.
- Новости в сети читала? – шеф прерывает двадцати минутное
молчание, возникшее после моего вопроса.
- Имела удовольствие, - откидываюсь на спинку стола и
закидываю ногу на ногу, швыряя сумку на стол для переговоров.
- Что скажешь? – мужчина сканирует меня пристальным
взглядом, но я уже привычная, меня этим не возьмешь.
- Не пойму, к чему ты клонишь?
Конечно, я вру,
потому что все прекрасно понимаю. Но за один вечер переписать статью слишком
сложно, практически нереально, хотя…
- Катрин, - начинает шеф, а я кривлюсь. Вот же знает, гад,
прекрасно, что терпеть не могу, когда мое имя произносят на иностранный манер –
Катрин, Кэт, Кэти. Но все равно периодически так меня называет, пытаясь
показать свое превосходство. – Ты же понимаешь, есть такое слово “надо”. В
нашем случае – очень надо.