По линиям связи гоблинов прокатилось сообщение: «Смерть, боль, ужасные ранения и массовая паника – завтра на ярмарке! Не пропустите это восхитительное зрелище! Возьмите с собой жену и детей! Кровь и горящая плоть! Шоу для всей семьи!» Сообщение дошло до них, и они пришли, но обещанного пиршества из людского несчастья не состоялось, и теперь они бродили по ярмарке, гадая, что произошло, возможно, пытаясь разыскать убитого мною гоблина.
Начиная с четырех часов и до пяти, когда пришел сменщик, хорошее настроение уверенно возвращалось ко мне – я не видел больше врагов. Освободившись, я еще с полчаса рыскал в толпе, но гоблины, как видно, разочаровавшись, ушли все до одного.
Я пошел в забегаловку Сэма Трайзера поужинать. Поев, я почувствовал себя значительно лучше и даже начал что-то насвистывать, направляясь в контору, чтобы узнать, где меня разместили, и по пути столкнулся со Студнем Джорданом.
– Ну, как оно? – поинтересовался он, пытаясь перекричать музыку.
– Потрясающе.
Мы прошли мимо билетной будки, выбираясь из толпы простаков.
Он жевал шоколадно-ореховый крем. Облизав губы, он заметил:
– Похоже, Райа не отгрызла тебе ухо или палец.
– Она очень милая.
Он вскинул брови.
– Правда, она милая, – продолжал я оправдывающимся тоном. – Может, малость и резковата, слишком прямолинейна. Но это снаружи, а внутри – порядочная женщина, чуткая и достойная.
– Да, ты прав. Абсолютно. То, что ты говоришь, меня не удивляет – вот как ты так быстро понял ее, несмотря на ее жесткое поведение? Многим не хватает времени, чтобы разглядеть ее лучшую сторону, а кое-кто и вообще не видит.
Я еще больше приободрился, услышав от него подтверждение моему смутному психическому восприятию. Я хотел, чтобы она оказалась доброй. Я хотел, чтобы за поступками Снежной королевы скрывался хороший человек. Я хотел, чтобы она оказалась достойной. Черт возьми, к чему это все – я просто хотел ее, и я не хотел, чтобы объектом моего желания была обыкновенная стерва.
– Дули Монета нашел тебе место в одном из трейлеров, – сообщил Студень. – Займись-ка поселением, пока у тебя перерыв.
– Так и сделаю, – пообещал я.
В совершенно радостном настроении я уже было разошелся с ним и вдруг краем глаза заметил нечто, от чего совсем упал духом. Я дернулся в сторону, молясь, чтобы то, что я видел, мне просто показалось. Но это не было плодом воображения – оно не исчезало. Кровь. Все лицо Студня Джордана было в крови. Ясное дело, не в настоящей крови. Он расправлялся со своим шоколадным кремом, живой и здоровый, и не чувствовал никакой боли. Я увидел кровь зрением ясновидца – знамение грядущего насилия. На лицо живого Студня словно наложили изображение его мертвого лица – открытые невидящие глаза, полные щеки вымазаны кровью. Он плыл по реке времени навстречу не просто ранению, а… приближающейся гибели.