– Сомневаюсь, – вымолвил Аято. – Это навык, приобретенный за долгие годы мутаций. Единственный шанс у жертвы спастись – прижаться к стене. В статичном положении хищники очень неповоротливы. А потому они научились сбрасывать добычу в пропасть Опыт охоты передается из поколения в поколение.
– Надо что-то придумать, – заметил Храбров. – Еще пара атак, и сквоши превратят конвой в бесформенную кучу тел. Мендонцы с трудом сдерживают монстров.
– Не беда, – произнес японец, вытаскивая из рюкзака ручной гранатомет. – Сейчас я им устрою достойную встречу. Долго я берег это оружие. Настало время его применить.
Взведя курок и опустившись на колено, Тино тщательно прицелился. Насекомые стремительно приближались. Легкое нажатие на рычаг, и ракета с шипением полетела навстречу ужасным тварям. Через секунду раздался сильный взрыв. Все три существа были разорваны в клочья. На путешественников посыпались ошметки внутренностей, хитиновой брони и лап. Мерзкая липу чая жидкость забрызгала скалы.
– Ну и дрянь… – поморщился самурай. Оглушительный грохот привлек внимание не только гвардейцев, но и уцелевших сквошей. Атака на колонну людей не увенчалась успехом, и, тревожно барражируя над эскортом, хищники алчно поглядывали вниз.
Впервые за долгие годы безжалостные убийцы получили достойный отпор. Стая понесла тяжелые потери, а главное, погиб вожак. Насекомые пребывали в некоторой растерянности. Наконец одна из тварей издала призывный звук, сделала резкий разворот и полетела к ущелью. Остальные монстры неохотно потянулись за ней.
– Сражение закончено, – устало проговорил русич, утирая пот со лба. – Надеюсь, других колоний сквошей здесь нет. В противном случае они обязательно нападут снова.
Смотреть на шоссе было по-настоящему страшно. На узком участке дороги лежали груды мертвых тел. Люди, лошади и насекомые валялись вперемешку.
Огромные туши чудовищ образовали на трассе внушительные завалы. Хрипя и фыркая, кони стороной обходили трупы хищников. Терпкий неприятный запах вызывал у кавалеристов приступы тошноты.
Вскоре появился Брендон. Спокойный и флегматичный в обычной обстановке, капитан буквально преображался во время битвы. На его смуглом лице появлялся румянец, глаза блестели от возбуждения, а движения становились резкими и порывистыми. Вот и сейчас, скидывая взором поле боя, офицер с трудом сдерживал эмоции.