– Здрав будь, Имат-друже! – сказал Истома. Имат был чем-то похож на него – тоже кругломордый, с выпирающими скулами, только Истома – хлипковатый, тощий, плюнь – и с ног свалится, Имат же – совсем другое дело. Чувствовалась в нем изрядная сила.
– Играем, друже Имат? – Мозгляк вытащил стаканчик и кости.
– Играем, Истома-хакан, – осклабился Имат – старший помощник хазарского гостя Вергела. – Вели хозяину кумыс принести.
– А есть у него? – недоверчиво спросил Истома.
– Есть, – хохотнул Имат. – Вергел-купец два бурдюка ему продал.
– Дело у меня к тебе, Имат... – отпив кумыса и сморщившись, тихо произнес Мозгляк. – Где б поговорить, чтоб никто не слышал? А то, не дай боги, донесут Ильману Карасю, а уж тот-то лиходей известный... Не даст нам дело сделать – виру запросит.
– Да уж, Ильман такой, – согласился хазарин. – Да не узнает он ничего, коль ты сам не скажешь. Пошли на двор.
– Хорошо. На двор так на двор...
Во дворе они даже поспорили, повысив голос до крика, затем испуганно оглянулись по сторонам – не подслушал ли кто? – и, почесав затылки, наконец, ударили по рукам...
В доме варяга Ульфа по прозвищу Сломанная Стрела было непривычно тихо. Сам хозяин вместе со слугами и сыновьями вот уже три дня, как отбыл на охоту, оставив вместо себя управителя, тощего старика Кнута. Остались и гости – Альв Кошачий Глаз и чернявый Истома Мозгляк. Как ни звал их Ульф на охоту – не поехали, на дела сославшись. Ну, дела так дела. На самом-то деле не очень-то рад был их видеть Ульф, но гостеприимство проявил – куда денешься? Альв Кошачий Глаз приходился ему то ли четвероюродным братом, то ли троюродным племянником – в общем, родич. А родича следовало принять, тем более здесь, в чужом городе, который, собственно, сам Ульф, живший в Ладоге уже более десяти лет, давно считал своим. По отъезде Ульфа Альв Кошачий Глаз откровенно маялся бездельем. Пил хозяйскую брагу да оставшееся от недавнего праздника пиво, а еще – забродивший сок брусники. Тоже вещь неплохая, глотнешь – аж глаза на лоб лезут, а они у Альва и без того выпученные, зеленые, потому и прозвали – Кошачий Глаз.
Приходу напарника Альв обрадовался, даже придвинул поближе к тому кружку. Истома не отказался, нашарил в полутьме – жилище Ульфа представляло собой обычный северный дом, большой и длинный, без окон, с обложенной дерном крышей, – лавку, плюхнулся.