Чертовка неторопливо покинула комнату, бубня себе под нос «мой сладкий».
Грохот замка в двери подсказывает не только о том, что меня закрыли, но и, судя по протяжному скрипу и глухим щелчкам, засов в нем как на воротах средневековой крепости.
Окон в этой комнате нет, стены из бутового камня, обработанного вручную, и известняк вместо раствора добавляют подозрений, что упаковали меня по-царски! Строению явно не одна сотня лет. Значит, грызть стены бесполезно.
Долго лежать нельзя, это неизбежно ослабит организм, нарушит координацию и ухудшит физические показатели. Но мои руки прикованы к железным поручням наручниками, а ноги — широкими прорезиненными жгутами, похожими на медицинские кровоостанавливающие, с обычной пластиковой застежкой.
Отвратительный скрежет замка заставил опять закрыть глаза. Девчонка, наверное, настучала, что я очухался, и идут те, кто позаботится о том, чтобы постельный режим не вызывал у меня дискомфорта, а стал необходимостью.
Цокающие шаги по камню подсказали, что вернулась чертовка, уже переоделась в брючный костюм, такой же, как и ее сброшенная шкурка, черный.
В руках у нее смартфон, и, подойдя ко мне, она четко произносит в динамик:
— Мой сладкий!
Из телефона звучит перевод на французский язык. Ну да, на ее языке звучит не очень! Насмешка в голубых глазах мне не нравится. Быстро сообразила.
— Зови главного лягушатника! Мне домой пора! — требую у насмехающейся надо мной девицы.
Нередко всякими шпионскими агентствами в Европе руководят женщины, но будет очень неприятно, если эта чертовка и есть организатор моего досуга на заморских нарах. Не то чтобы я понять не могу, что все они люди, связанные долгом клятвы, и просто выполняют приказы, я сам из таких, но как-то не хочется именно ей сворачивать шею, чтобы не смотрела мне вслед.
— Скажи код Д-28, и если он окажется верным, ты вернешься домой… весь! — читает со смартфона голубоглазая.
Вообще-то я неплохо шпрехаю на ее родном языке, но знать ей об этом необязательно. Но ее вопросы заставили напрячься. Во-первых, раз они не знают мое имя, то странно, что заинтересовались моей персоной. Я ведь не на военной операции рыб кормил! Это была вынужденная мера, скорее даже случайная. Потому что принял я решение в последний момент, когда меня взяли в «коробку» крузаки Клима. Река был единственным вариантом уйти самому и не засветить Сумрака.