- Ну, что? Знакомиться будем или так и продолжим шепотом разговаривать?
- Даниил.
- Хоть имя узнал. А я Валерий Евгеньевич. Можно просто Валерий Евгеньевич, я не обижусь.
Я от смеха прыскаю, а вот Корнеев и ухом не повел, кивнул и руку мужчине пожал. И не выдернул, когда дядь Валера ее с силой сжал. Я видела, что сжимал. У него хватка знаете какая, орлы из части здороваться с ним боятся. Переживают, что косточки сломает. А мажорик вон ничего, пожал и на место сел, будто его сейчас на прочность и не проверяли.
- Как я понял, с Натальей моей не друзья вы.
Вот что значит умный человек.
Сразу понял, что меня с этим парнем вообще ничего связывать не может. Совершенно ничего, кроме кислорода, которым мы вместе дышим.
Пфф. А я-то переживала, что сейчас шоу «стыд и позор» начнется.
Выдыхай, Тусенция, выдыхай.
- А вы это как поняли?
Чуть соком не подавилась. Этот говорун мне салфетку протягивает, а сам цыкает, мол, аккуратнее надо быть.
Аккуратнее?
В первую очередь надо рот на амбарном замке держать. А во вторую не задавать посторонним людям глупых вопросов, особенно когда не надо.
- Я эту принцессу с детства знаю. Уж поверь, могу отличить, когда она людям рада, а когда готова их на полигон вывезти и под мишень поставить.
- И меня она хочет…
- Она ничего не хочет, – влезаю я. Сколько можно обо мне в третьем лице разговаривать? – Дядь Валер, Корнеев - парень моей соседки.
Глаза обоих мужчин на лоб лезут, а брови отрываются от своего насиженного места и взлетают вверх.
- У-у-у, – тянет дядь Валера и заметно расслабляется. - Сочувствую тебе. Кнопкин батя рассказывал, какая у нее соседка.
Давай, Корнеев. Не подведи. Не смей меня сдавать. Не вздумай врушкой выставить, хоть я в данный момент ею и являюсь.
- Спасибо за сочувствие, но, а кому сейчас легко?
Он немного ко мне наклоняется, пока папин друг кусок мяса режет.
- А тебя в детстве не пугали, что из-за вранья язык отсыхает?
Пугали. Еще как пугали. Но объясняли, что ложь бывает во благо. И вот чую, что это как раз подходящий случай подпортить себе статистику добрых дел.
Кручу головой, пытаясь невинную улыбку на лице изобразить, чтобы никто и не понял, какой адреналин во мне сейчас бушует.
- Корнеев, не вздумай что-то сказать. Ты уйдешь, а мне потом разгребать всё придется. Поверь, если мой папа узнает, что его доченьку типы всякие достают, то под твоими окнами будет стоять вся военная часть с автоматами. Оно тебе надо?