Олег вдруг почувствовал, что ему не хватает слов. Владимир Сергеевич с интересом наблюдал за ним. Он был уверен, что Олег ломает комедию.
– Нет, ну я правда все это придумал! Даже напился, чтобы фантазию развязать… А что здесь можно назвать информацией?
Лицо молодого человека помрачнело.
– Откуда у вас сведения об этой поездке президента в Китай? – железным голосом спросил молодой человек и склонился над столом, приблизив лицо к Олегу. – И откуда вам стало известно про статую?
Перед глазами Олега все поплыло…
– Может, валидолу? – вежливо предложил Владимир Сергеевич и, выдержав паузу, продолжил более мягко: – Я допускаю – то, что вам известно, известно только на уровне слухов. Я даже допускаю, что вы не придали значения данной информации. Тем более что Джао Ли вовсе не Джао Ли, а статуя… Впрочем, не важно. Я допускаю – то, что вы написали об этом в школьном сочинении дочери, тоже всего лишь результат вашего легкомыслия. Нас интересует только источник.
– Поверьте, я сам все это выдумал! – прижав руки к груди, воскликнул Олег. Его голос как нарочно звучал фальшиво и неубедительно. Мимика наверняка выдавала в нем неумелого вруна.
– Вы не понимаете своего положения, – устало сказал молодой человек, откидываясь на спинку стула. – У меня есть все полномочия изолировать вас и начать закрытый судебный процесс. А может, и просто изолировать, без всякого процесса. Подумайте о дочери.
– Но ведь это бред! – воскликнул Олег.
– Что – бред? – напрягся молодой человек.
– Все эти подозрения – бред!
– Так разубедите меня в том, что вы виновны в умышленном разглашении государственной тайны, что случайно распространили информацию, которую восприняли как слух. Поймите, у вас отсюда только два пути: в эту дверь или в ту.
Только сейчас Олег заметил, что в комнате было две двери. Через одну он вошел, а другая вела в глубь здания, явно минуя турникет. Над ней висела миниатюрная камера наблюдения.
Олег был в отчаянии. Этот тип, по-видимому, стопроцентно был убежден в собственной идиотской идее. Разубедить его Олегу не под силу. А идти в ТУ дверь чудовищно не хотелось. Оттуда он скорее всего выйдет не скоро.
И Олег решился на блеф.
– Ладно. Скажу. Только я помню все это весьма смутно…
– Ничего страшного, – оживился Владимир Сергеевич. При этом он и не подумал хвататься за ручку и бумагу, а просто уселся поудобнее и приготовился слушать. Очевидно, разговор записывался на диктофон.