– Тут же поспешил выложить эту новость нашему государю! Что за осел! Не мог попридержать язык до тех пор, пока я сама все не расскажу? И как была воспринята новость?
– Хуже некуда! – проворчал Шеврез, закончивший читать письмо. – Бассомпьер пишет, что король рассердился так, что ему, де Шомбергу и юному Ла Валету с трудом удалось его успокоить, напомнив ему о некоторых моих прежних заслугах. Бассомпьер пишет также, что королю удалось поднять боевой дух армии, проведя рекогносцировку прямо с бруствера траншеи, несмотря на свистящие вокруг пули. Он ни разу не пригнул голову. Этот подвиг поднял королю настроение, но я буду вынужден покинуть вас, дорогая.
– Что вы такое говорите? – пробормотала молодая женщина, бледнея при мысли о будущем, которое нарисовало ей воображение. – Он хочет, чтобы вы оставили меня?
– Что вы выдумываете! Церковь благословила нас, насколько мне известно. Нет, Бассомпьер полагает, что Его Величество скорее простит, если я сам отправлюсь просить за вас.
– За меня? – возмутилась Мария. – А вас это как будто не касается?
– Конечно, касается, но Бассомпьер уверяет, что король будет рад меня видеть. Мне стоит выехать немедленно. Тем временем наши друзья постараются подготовить его к моему приезду.
– А мне что делать? Я так хочу поехать вместе с вами! – с внезапным пылом заявила она.
– Что вы станете делать в войсках? К тому же не думаю, что ваше присутствие будет приятно…
Замечание было жестоким, и Мария смерила супруга презрительным взглядом.
– Очевидно, и вам тоже! Вы похожи на старую полковую лошадь, заслышавшую звук трубы! Вы только и мечтаете о том, чтобы, заперев меня в своем доме, отправиться к вашему господину и вновь вдохнуть запах пороха.
– Не стану отрицать. Я военный человек. Полагаю, вам было это известно. К тому же мне казалось, что вам не терпится вновь занять ваше место подле королевы?
Она была не права и понимала это. Было глупо искать ссоры с ним лишь из-за того, что он изъявил намерение ненадолго ускользнуть из ее рук, но так уж она была устроена: если кому-то довелось полюбить ее и встретить ответное чувство, он должен был оставаться в ее надушенных силках до тех пор, пока она того хотела. Клод заслуживал наказания, и оно не заставило себя ждать.
– Конечно, я этого хочу – так, что вы и представить себе не можете! – проговорила она с сияющей улыбкой. – Не дайте хотя бы себя убить! Не то придется все начинать сначала, и ума не приложу, за кого я теперь могла бы выйти замуж!