Наследник Атлантиды - страница 8

Шрифт
Интервал


Он не обижался, даже в чем-то гордился. А окружающие – и коллеги, и начальники – считали его немного не от мира сего и, не мудрствуя лукаво, сваливали ему самые бесперспективные дела. Он регулярно имел свою долю взысканий за низкую – ниже, чем у других, – раскрываемость, но не особо переживал по этому поводу.

И вот теперь этот вызов к генералу… ох не к добру все это.

Получив разрешение сесть, он опустился на краешек кресла, мысленно прокручивая в голове свои неудачи последних месяцев. Ничего экстраординарного, такого, что заслуживало бы головомойки лично от Шагина.

Тем временем генерал молчал. Неспешно перебирал бумаги на столе, зачем-то надолго уставился в окно. Было совершенно очевидно, что предстоящий разговор для Шагина неприятен, и он тянет время. Атмосфера в кабинете становилась все тяжелее…

«Уволит на хрен», – мелькнула мысль, встреченная, на удивление, без паники.

Нет, увольняться капитан не хотел. Работа была интересной, да и привык он к ней за эти годы. Но против начальства не попрешь… С другой стороны, для столь простой процедуры… ну, может, не очень простой – все же не стоило вызывать какого-то там опера в начальственный кабинет. Можно было бы ограничиться беседой уровнем пониже…

Наконец, словно бы решившись, генерал извлек из маленького, стоящего возле стола сейфа тонкую папку и буквально метнул ее через стол по направлению к Буруну.

– Почитайте.

«Кляуза? – подумал Сергей. – Интересно, кому я мозоль отдавил…»

Простенькая папка, дрянной серый картон. Внутри – одинокий лист бумаги, неплохой – они в отделе пользовались более дешевой. И текст, что непривычно, отпечатан не на принтере – а ведь сейчас многие пользуются компьютером. Старые пишущие машинки ушли в безвестность…

Глаза быстро пробежали по строкам. Верменич Ярослав Борисович, родился… проживает… приметы… Сергей отметил, что приметы написаны весьма профессионально, тем непередаваемым милицейским жаргоном, который, с точки зрения нормального человека, ни в коей мере не характеризует внешность. Но опер с достаточным опытом и по этому скупому перечню способен построить картинку и узнать описанного человека. Даже в толпе. Даже в шапке.

Холост… проживает с матерью… род занятий… В двух последних фразах были впечатаны вопросительные знаки.

Далее шел ничем не примечательный текст. Своего рода характеристика, не слишком положительная, но было заметно, что человек, печатавший этот текст, старался быть объективным, хотя получилось это у него не очень хорошо. Глаза быстро пробежали лист до конца…