Удивляло то обстоятельство, что ему так и не позвонили насчет женщины, которую он привез в больницу. Насколько ему было известно, в таких случаях непременно заводят уголовное дело. И его, как обнаружившего потерпевшую, должны допросить. Не то чтобы он так жаждал иметь дело с милицией и вообще служить правосудию, просто...
Просто женщину ему было невероятно жаль. Так жаль, что аж внутри все переворачивалось. Такую жуткую, изуродованную. Такую маленькую, легкую, беззащитную. Он готов был глотку перегрызть тому негодяю, который сбил ее и оставил на дороге умирать. Непохоже на него? Ну и пусть.
Он думал, что ему, наверно, просто отправили домой повестку, но ничего не приходило. И не звонил никто. Сначала Андрей рукой махнул и сделал вид, что забыл. Не нужны его показания – ну и слава богу. Но каждый раз, когда ехал в город или возвращался в Агалатово, особенно на том злополучном месте рядом с болотом, ему становилось не по себе. Вот, где-то здесь – он точно не мог сказать, где именно, - она чуть не попала ему под колеса. Неужели никому нет до нее дела? Может, она пришла в себя, все рассказала, и того гада уже нашли? Или вдруг... умерла? Но тогда его тем более должны были вызвать, разве нет?
Прошла неделя. Андрей возвращался домой, проехал по проспекту Культуры мимо областной больницы и вдруг увидел стоящий у светофора милицейский УАЗик. Он вспомнил, что где-то совсем рядом находится отделение милиции. Подумал, подумал... и начал выискивать взглядом место для парковки.
Объяснить дежурному, что ему надо, оказалось непросто. Андрей, как всегда, мямлил что-то себе под нос, капитан брезгливо морщился, листал какой-то толстый журнал, куда-то звонил с недовольным видом и в конце концов отправил его на второй этаж, к старшему лейтенанту Кречетову.
С трудом отыскав нужный кабинет, Андрей поскребся в дверь. Из-за нее донеслось невнятное бурчание, которое он принял за приглашение войти.
Тощий рыжий парень лет двадцати пяти, одетый в черные джинсы и темно-серый свитер, с аппетитом жевал гигантский бутерброд с вареной колбасой, крошки сыпались на служебные бумаги, но старлею Кречетову не было до этого никакого дела. Сдвинув брови, он посмотрел на Андрея и, продолжая работать челюстями, махнул рукой в сторону стула.
Андрей послушно сел и вытащил на всякий случай свое журналистское удостоверение. Не говоря ни слова, рыжий старлей внимательно изучил его и вернул Андрею.