– Три патрона за килограмм, – продолжал торговаться Раф.
– Четыре! – наконец уступил староста. Они спорили уже час. Или больше? Судя по тому, сколько выпили пива – гораздо дольше.
– Три с половиной, – Раф оказался упорнее.
– Половина – это как? Пополам патрон пилить будем?
– А мы четное количество килограммов картошки возьмем.
Староста на минуту задумался. Пошевелил губами…
– Три с половиной? Не пойдет, слишком мало.
– А на чем вы картошку повезете? И чем расплатитесь? У вас патроны по карманам лежат? – поинтересовался дюжий парень с белой, будто присыпанной мукой кожей и белесыми ресницами.
«Кажется, его Вальдеком зовут», – вспомнил Каланжо.
Белобрысый, придя с улицы, не раздевшись, только скинув шапку и варежки, принялся есть картошку прямо со сковородки.
– Патроны в вездеходе, в багажнике, – отвечал Каланжо.
– Так уехал твой вездеход. Тю-тю. А на слово картофельники не верят.
– Погоди! Как это нету?! – всполошился Том. – Ты о каком вездеходе говоришь?
– О вашем. Вы на нем приехали. Тот, что для мортала серебром окован, – невнятно, с набитым ртом сообщил Вальдек. – Пива налейте, а то подавлюсь.
– Наш вездеход?! – Том уронил картофелину на пол. – «Молниеносный»? Но почему? Кто… кто позволил! – Том вскочил и бросился наружу.
– Вы его сами и украли! – сказал Димаш.
– Не гони волну! – огрызнулся Вальдек.
– Объяснить ты что-нибудь можешь толком? – спросил староста.
Каланжо схватил автомат и вскочил.
– Ваш герцог на нем уехал. – Белобрысый наконец проглотил картофелину. – Я как раз из дома вышел, когда они мимо проезжали. Гляжу, ворота уже распахнуты, и герцог, не тормозя, на вездеходе чешет. Только за воротами уже чуть с деревом не поцеловался. Пошел сменщика в будочку спросить, куда он поехали в темноте-то, и почему ворота в такой час отперты, только гляжу: сменщик на полу сторожки валяется и дрыхнет. Я его будить, а он не просыпается.