Сбавляю скорость и съезжаю на обочину. Когда притормаживаю, с любопытством смотрю на то, что она планирует делать тут, на трассе. Пойдет до города пешком? Смешно. И недальновидно.
– Ну ты и мудак, – качает головой и дергает за ручку. Дверь разблокируется только со второго раза.
– Я загляну к тебе сегодня на работу, – с явной насмешкой бросаю вслед. – Может, там ты будешь более покладистой.
Давлю на газ, а сам смотрю в зеркало заднего вида. Сперва она неловко осматривается по сторонам, а потом отводит в сторону одну руку, голосует. Выглядит так жалко и несчастно, что я почти верю в ее актерскую игру. Ей не в этот сраный институт дизайна и технологий надо было идти, а в актерское училище. Актриска погорелого театра, блин.
Почти сразу подле нее тормозит белая старая тайота. О чем-то договорившись с водителем, она залезает на пассажирское сидение, и машина трогается с места. Быстро она разобралась, как ей быть, чувствуется опыт.
Моя малышка урчит и податливо разгоняется. Возвращаться домой нельзя, отец еще не уехал в офис, а значит, пойдут лишние вопросы. Не стоит его лишний раз злить, пусть думает, что мы с Ягодкой пытаемся подружиться в дороге.
– Институт дизайна и технологий, – говорю я навигатору.
– Прямо пятнадцать километров, – мягким женским голосом отзывается телефон.
Что же, посмотрим, где учится шлюшка-младшая, а заодно и к Вадиму заеду. Он как раз неподалеку живет. Вот он охренеет от свежих новостей. Нажимаю на кнопку, чтобы включить музыку, кручу на максимум:
Моя милая девочка Саша, сердцеедка со стажем,
Как и я прямо скажем,
Но мы ничего прямо друг другу не скажем.
Чтобы не портить наш красивый рассказ,
Я буду слепой статуей.
От меня и не надо ей глаз,
Не надоесть быть моей надо ей.
Но какими бы полными не были наши сосуды,
Рано или поздно мы не выпьем до дна друг друга,
А в высохших лужах не видно звезды.
И уйди, не хлопая дверью,
Все, что ты мне готова предложить,
А я уже думал, что с тобой не может быть не скучно жить. (с) *
Уже через минуту ни Олеси, ни тайоты, в которую она села, не было в поле моего зрения. На мгновение мелькнула мысль, что не стоило отпускать девчонку голосовать. Если с ней что-то произойдет, мне же потом и выкатят. Но мысль уходит, как только я вспоминаю, что Олеся уже взрослая девочка, и раз уж работает в таком баре, то точно осознает все риски, так как не раз с ними сталкивалась.