Японская литература убыстренными, иногда судорожными темпами проходила через те же этапы развития, что и литературы наиболее развитых капиталистических стран мира, в которых в конце прошлого века школа критического реализма уже достигла своего зенита и пришла в столкновение с натурализмом и модернизмом. В то время, когда в Европе назревал кризис буржуазной мысли, японской литературе приходилось скачками догонять европейскую. Вот почему молодой японский реализм оказался замутненным модным в Европе натурализмом и даже выступил под его вывеской. Реализм стал властным требованием эпохи, и японские писатели шли к нему своими, особыми путями.
Чуткий художник, Масаока Сики по-своему откликнулся на новые веяния. Он провозгласил принцип «правдивого изображения» и начал писать художественные очерки, «верные натуре» (сясэйбун), на путях к большому роману, который ему так и не удалось создать. Реализм Масаока Сики был еще очень ограниченным, он был пропитан элементами идеализма. Сики призывал правдиво изображать реальность, но согласно его учению надо было изображать главным образом прекрасное, искать в каждом явлении скрытую красоту. Нацумэ Сосэки во многом унаследовал эстетические взгляды своего друга, развив и углубив их в своих литературоведческих работах.
Сам Нацумэ Сосэки не причислял себя к писателям-реалистам (школы «сидзэнсюги»), ему претил плоский бытовизм, которым грешили некоторые из них, но в лучших своих произведениях он великий реалист. Художник, влюбленный в красоту, он взял в руки скальпель хирурга, чтобы вскрыть гнойные язвы на теле японского общества. Эстетические воззрения Нацумэ требовали, чтобы художник, соблюдая дистанцию между собой и предметом, сохранял маску равнодушия, внешнего бесстрастия, «бесчувствия», по выражению писателя, но слишком часто лицо его искажала гримаса боли и гнева.
Пока Нацумэ Сосэки был в Англии, Масаока Сики скончался, и во главе журнала «Хототогису» стал его ученик, талантливый поэт Такахама Кёси. Он предложил Сосэки написать для журнала что-нибудь в стиле художественного очерка («сясэйбун»).
Сосэки согласился, но из-под его пера вышло нечто совсем неожиданное: эксцентрическое произведение, главным персонажем которого был кот. В то время писателю шел тридцать девятый год. За плечами была большая трудная жизнь. Он был автором многих литературоведческих работ, признанным поэтом, но большую повесть начал писать впервые. Сосэки следующим образом описывает свое вступление на литературное поприще: «Я вступил в литературу, уступая просьбам своего друга, начал учительствовать потому, что мне так посоветовали. И все так. По чужой указке я и в Европу поехал, и стал, вернувшись на родину, преподавать в университете, и поступил на службу в редакцию газеты „Асахи“, и начал писать романы… Может показаться со стороны, что я, такой, как я есть, весь сделан чужими руками».