Мимо стальных, холодных, даже визуально, стен, по пустым узким коридорам четверка дошла до высокой стальной лестницы.
- Здесь – общий сбор в случае тревоги и стоянка для шатла. На втором этаже – каюты персонала. На третьем – мы с наследником и охрана. Пищу принимает каждый в своей каюте. Нужду справлять там же, в санитарном блоке. Без вызова к его высочеству не появляться. По коридорам без причины не ходить. Всё ясно?
Семья кивнула вразнобой. Стали подниматься. Наверху – круг из кают.
- Ваши две с краю, возле лестницы. Открываются с помощью сканирования сетчатки. Выберите, с кем будет жить ребёнок.
Женщины переглянулись.
- Со мной, - тихо ответила мать.
Ширт равнодушно пожал плечами, подошел к крайней комнате, ввёл информацию в выдвинувшийся пульт, находившийся на уровне его пояса, жестом попросил будущих жильцов подойти. Сканирование прошло успешно, каюта открылась.
- Заселяйтесь.
Те же манипуляции были проделаны и с комнатой Аси.
Зайдя внутрь со своей старой сумкой, набитой необходимыми для первого времени вещами, девушка осмотрелась: неширокая койка, иллюминатор, сундук в углу, два стула. Всё выполнено из неизвестных материалов, больше всего напоминающих сталь. В стену возле двери была вмонтирована кнопка непонятного происхождения.
«Видимо, звонок для вызова персонала», - решила Ася.
Дверца в санитарный блок обнаружилась рядом с кнопкой. Внутри находились два тазика, вмонтированный в стену кран и биотуалет. Негусто, но ради лучшей жизни немного потерпеть можно.
В сундуке нашлись широкая суконная простынка и два шерстяных одеяла.
Вздохнув, девушка принялась обустраиваться. Сначала – переодеться в домашнюю одежду, пижамного вида длинные штаны и плотную широкую футболку, затем – застелить постель: одеяло, потом простынка, в ноги - второе одеяло, чтобы было чем укрываться.
Едва Ася легла в постель, как свет погас сам. Сон не шёл. Мысли мешали расслабиться и уснуть. Почему-то вспоминался Димка с его доверчивым детским взглядом. Девушка пыталась убедить себя, что сделала всё правильно, что ей, как кормилице семьи, нужно первым делом позаботиться о матери и сестре, что у мальчика есть старший брат, любящий ребёнка. Получалось плохо. Червячок в душе грыз снова и снова.
Больше всего на свете бывшая поломойка ненавидела предательство, и вот, получается, предала сама, причем беззащитное существо – умственно неполноценного ребенка. Воспоминания, мысли, снова воспоминания… Голова кипела, как старая кастрюля на газовой горелке.