Оборотни, и
нарисованные и реальные, оторвались от своих жертв, посмотрели на
него. Перед его партой стоял Кварт. Из плоти и крови, а не
несуразный, нарисованный детской рукой друг.
- Что будем
делать, Саша? - опросил орк.
- Не знаю... -
неожиданно струсил мальчик, поняв, что он единственный из
одноклассников, кто не прятался от пришедших из нарисованного мира
существ. - Но я не хочу, чтобы вы пострадали, поэтому вам,
наверное, стоит уйти. А я... Я придумаю что-нибудь!
- И бросить тебя?
- зарокотал степной кочевник.
- А зачем тебе
здесь оставаться? - почти пропела эльфийка, облизывая свой
окровавленный клинок. - Пошли с нами!
- Куда? - мысль о
том, что он может покинуть этот злой мир и навсегда остаться со
своими друзьями пугала и кружила голову одновременно.
- В твой
магический мир, дурачок! - словно ручеек засмеялась
бард.
- И как это
сделать?
Вместо ответа
хрупкая, но грозная эльфийка взяла его за руку и вывела к
грифельной доске. А затем всучила ему в ладонь кусок
мела.
- Твори то, что
умеешь лучше всего, Чернильный маг! - произнесла она и
подмигнула.
И Саша начал
творить...
- Стойте! -
прокричал тучный мужчина в форме. - Не пускайте сюда
женщин!
Но кто
когда-нибудь воспринимал школьного охранника всерьёз? Директриса,
считая себя главной, отпихнула охранника в сторону и тут же
пожалела об этом. При виде класса, полного окровавленных детских
тел она побледнела, её грудь содрогнулась, и женщина резко
наклонилась вперёд, отвергая не переваренную пищу прямо на липкий
линолеум кабинета.
- Господи… -
произнесла она, придерживаясь за угол, чтобы не упасть в обморок. -
Кто сотворил это с маленькими невинными детьми?
- Не знаю, -
произнес охранник и указал на нарисованную на доске дверь. - Но
скажите, это я сошёл с ума, или нарисованная дверная ручка
колышется?
Глава 1
За 8 часов
до пожара...
От разговора с
Антоном осталось двойственное послевкусие. Нервозность, печаль и
страх. Наверное, я бы до конца дней " пережевывал" эту беседу, если
бы не появление отца. Он ворвался в медблок словно буря, но не
кричал и ругался, а с тихою яростью в голосе искал тех, с кого
можно спросить за то, что я попал в такую ситуацию.
- Пап, успокойся,
- попросил я его, но старик был тверд и желал крови.
- Успокоиться?
Магнус, ты вчера едва не погиб! Вот скажи, будь на твоём месте не
ты, а я, ты бы успокоился? - проговорил он сдержанно, но я
прекрасно знал, что за этими выдержкой и хладнокровием бушевал
шторм. - Мать уже летит домой. Сегодня мы забираем
документы!