Далинмнепрямо в глаза, шутить про кротов не
стал. Пожал плечами и занялся несложным делом. Тут же утих
ветродуй, несильно подталкивавший нас в спины, и вот уже прямо в
лицо, сначала очень слабо, а потом чуть увереннее толкнулся воздух
подземелья.
Вернулась сырость и холод, но вместе
с ними и запахи. Теперь даже я с
удивлением почувствовал тот неповторимый и мерзкий запах тюрьмы,
который становился всё сильнее. Запах застарелой грязи на теле, на
которое не попадают солнечные лучи, запах нечистот и поганой пищи,
запах прокисшей пепельницы, запах отчаяния и безнадёги.
Без команды гнома я остановил
обратный ток воздуха, нюхать такое не хотелось, да и так всё
стало понятно. Вытащил револьвер из кобуры, проверил первую
в барабане, ту самую, мечтающую поражать зло пулю, и осторожно
двинулся вперёд. Шёл я очень медленно, но не таясь, смысла в этом
уже не было, а вот в том, чтобы не вляпаться сдуру в какую-нибудь
ловушку, смысл был.
Соратники очень медленно, вместе со
мной, в час по чайной ложке двигались вперёд, и вскоре отцу
Автандилу это надоело, и он пожелал пообщаться.
— А то, может, гноме, вернёмся? —
далеко слышным шёпотом предложил он Далину вдруг. — Начальству
сообщим, пусть у них голова и болит, а? Чего мы, в самом
деле?
— Заткнись, — тихо , но очень резко
и даже враждебно оборвал его гном. — Тебе же предлагали. И у нас
начальства нет, запомни, мы сами себе начальство. Куда хотим, туда
и идём, и не перед кем не отчитываемся, понял?
Отец Автандил, я почувствовал, не в
шутку напомнил сам себе о смирении, прерывисто вздохнул, но
возражать не стал.
А ещё я почувствовал метрах в
двухста дальше по коридору и ниже несколько огоньков жизни. Снова
остановился, присматриваясь с закрытыми глазами и пытаясь понять,
что же там происходит.
От четырёх из них веяло болью и
страхом, а вот от двух других злобой и настороженностью. Потом
злоба усилилась, один огонёк мигнул и наполнился болью, и я,
перестав сдерживаться, рванул вперёд, выхватив из кобуры
револьвер.
Попытался дотянуться магией, чтобы погрузить их всех в сон, потом
разберёмся, но не смог. И стены эти самые мешали, а ещё больше то,
что эти два злобных огонька сами по себе были магами не из
последних, ну или святошами нехилого ранга, и с ними этот мой фокус
не прокатил.
Но сообразил на бегу добавить
немного силы в револьвер и до отказа напитать ею патроны в
барабане. Теперь моё оружие светилось в темноте не хуже фонарика,
из дула вырывался яркий и узкий луч света, и