Возмущённые крики людей мне не
мешали и, раскрутив
магическое зрение на полную, я в некотором ошалении признался себе,
что за всю свою недолгую колдовскую практику впервые столкнулся с
тем, что представшее перед моими глазами в обычном свете было
намного интереснее и загадочнее своего же отраженияв магическом мире.
Фонили маной руны и амулеты,
светились непонятные колдовские приспособы, мерцали в мягкой
темноте алхимические реагенты и снадобья на полках, но я это ожидал
увидеть и ничего странного в них не было.Светятся и светятся, хрен бы с ними. Не угрожают,
матерных сигналов морзянкой не передают, и ладно.
Зато само помещение и всё, что в там
находилось,меня просто убило . Никогда раньше я не только не
попадал в настолько сохранившиеся обиталища Древних, но даже и
мечтать об этом не мог. Всё же времени с тех лет прошло довольно
много, да и Лютая Зима оставила на всём в этом мире свою
неизгладимую печать.
Открыв рот, я разглядывал странный
зал, совсем не похожий на жилое помещение. На идеально ровных, как
по ниточке, полах из странной цветной плитки вдоль стен стояли
такие же ровные стеллажи из неизвестного мне материала. Вообще все
линии в этом помещении были
настолько чёткими и ровными по всей своей длине, что это поразило
меня больше всего, у нас сейчас так не строят. Хоть где-то у нас,
да криво или косо, а здесь не так. И от этого возникалоощущениестранной чужеродности этого зала, как будто его
строили совсем не люди.
По правую руку вдоль всей стены шёл
ряд основательных, длинных и широких верстаков, и это единственное, что я мог с уверенностью
опознать. Монахи хоть и захламили ихнемного,
но всё же все странные инструменты и приспособы Древних были на
месте. Это я мог сказать довольно точно, потому что ни одного
разукомплектованного верстака не наблюдалось. В этом странном
ровном месте любое несоответствие сразу бросалось в
глаза.
Исследователи в рясах разбили свой
лагерь слева от входа, на единственном пустом месте. Основательно
подошли, с умом, даже клетки для испытуемых выглядели аккуратно.
Диван, стулья,столы и кресла с
конторками, небольшой буфет —
всё это тоже наличествовало. А вот за ними, вдоль левой стены,
перед стеллажами, такими же ровными рядами шли какие-то установки,
которые я с большой натяжкой мог бы назвать помесью гномского
станка, паровоза без обшивки и печатной машины.