Корабли уже давно прошли Корсунь, и примерно через сутки должны были показаться днепровские воды. Сам Евстафий, впрочем, туда не собирался – его целью, как и целью всего каравана, был Константинополь. Вообще-то, к Царскому городу можно было попасть, идя вдоль южного побережья, через Трапезунд и Синоп, однако так получалось дольше, а алчных до чужого добра пиратов там водилось ничуть не меньше, чем здесь, на севере. Плыть именно таким путем уговорил своих компаньонов Евстафий по просьбе Хельги-ярла, которому необходимо было поскорее попасть в Киев. Евстафию в Киев было не надо, но зато как раз в это время туда должны были направляться корабли константинопольских купцов, среди которых сурожец надеялся обязательно встретить знакомых, и уж дальше Хельги и вся его компания продолжили бы путь именно с этими знакомыми.
– Встретим ли мы их? – смотря в далекую синь, пригладил волосы Никифор. Ярл ничего не ответил, потому как сам не знал, встретят ли. Евстафий, правда, обещал, да ведь верить хитрым грекам – последнее дело. Ничего, в крайнем случае, можно будет подождать попутный караван на побережье, лишь бы не попасться на глаза многочисленным группам разбойников – малочисленных Хельги не опасался.
– Ладислава вчера ночью гадала, – вдруг усмехнулся Никифор. – Говорит, дорога будет удачной.
– Гадала? – Ярл обернулся, прищурив синие, как воды фьордов, глаза и еле сдерживая смех. – А ты, значит, за ней подсматривал? За бесовскими игрищами?
– Да вовсе нет! – замахал руками монах. – Не так всё было. Я просто мимо шел, а она меня и позвала, кувшин подержать, – так, говорит, для гадания надо...
– И ты согласился?! О, ужас! – Никифор развел руками:
– Уж больно сильно просила...
– И это вместо вечерней молитвы!
– Да я сначала хотел вас позвать, тебя и Ирландца, да вы с хозяином третью амфору допивали, думаю, куда уж, грохнетесь еще через борт в море, потом вылавливай!
Никифор изобразил жестами, как его приятели, пьяные, валятся за борт, смешно отфыркиваются, вопят...
Хельги уже больше не сдерживался – захохотал во весь голос, да так, что разбудил Ирландца и хозяина, почивавших после обеда на корме, под специально натянутым балдахином. Там же было приготовлено местечко и Ладиславе, да только она им не пользовалась – стеснялась. Красива была девчонка – юна, стройна, златовласа, с глазами – как васильки в поле. Притягивала мужские взгляды, словно чужие дирхемы алчные руки вора. Поначалу кое-кто из команды «Георгиоса» попытался было за ней приударить, да быстро пошел на попятный, увидев посуровевшее лицо хозяина и холодный взгляд молодого варяжского ярла.