– Всё это быть и со мной, но когда ты сбегать, почему-то не волноваться...
– Там тоже были друзья, – соглашается с виноватыми нотками в голосе Ирка, – но тут я дома!
– Я скучать, – шелестит на корявом русском, даже вернее, с нелепой детскостью.
Ноги чешутся ворваться и испортить тет-а-тет голубков, но сдержанно, с мазохистским терпением, жду продолжения. Медленно ступаю к проёму в саму лабораторию. Меня трясёт от злости и ревности.
Заглядываю... Узкоглазый, обхватив Ирку в кольцо рук, прижимает к себе и, уткнувшись в макушку, бормочет нежности.
Королёк в растерянности, носом упёрлась в плечо парня и слушает...
Меня не видят. Так увлечены друг другом и разговором, что ничего не замечают.
Красивая, показательная сцена...
– Хватит играть, – тихо, вкрадчиво, но в приказном тоне. – Я тебя любить, ты это знать... Несмотря ни на что, – целует коротко. Особой радости или удовольствия на лице Ирки не вижу, но она не отбивается, значит... Её устраивает происходящее! Она принимает ЕГО!
Су***! Больно-то как...
Меня накрывает отрезвляющей волной. Холодный пот прокатывается с головы до ног. В драку не бросаюсь не потому, что здраво мыслю – потом придётся объяснить, что я забыл в Иркиной лаборатории, – а потому, что сдвинуться не могу. Ноги точно к месту прирастают. Сердце так ожесточённо долбится в груди, что в глазах мутнеет.
Твою мать! Если бы только Королёк сделала попытку вырваться, дёрнуться из объятий китайца... Оттолкнуть, прогнать... я бы его растёр... в прах. Бл***, и его бы развеял! Я бы предъявил права на неё, но Ирка принимает его ухаживания и ласки. Слушает сахарные бредни...
Она... не моя...
Лишь на миг боль в руке и гулкий звук от встречи кулака с хлипкой межкомнатной стеной, позволяют вынырнуть из омута Ада, но уже в следующую секунду меня вновь накрывает безотчётной волной гнева и ревности. В прострации покидаю лабораторию.
Как сбегаю вниз, не помню. Мелькают лица, сливаются голоса. В дурмане злых эмоций одолеваю территорию до парковки. Тараню китайцев, что вблизи моей тачки толпятся. Игнорю их возмущение и срываюсь прочь.
То, чего боялся – случилось! Удар в спину... Да какую спину?! В сердце.
Ирка делает меня уязвимым, слабым. Ловко крутит, изображая из себя примерную девочку. И, как понимаю, не только мной – Лава, Шу...хер, китаец, и ещё фиг знает сколько народу.