Пэм поджала губы, но
промолчала. Дракон сжал ее локоть, крепко, но не причиняя боли, и повел за
собой внутрь. Девушка переступала порог этого здания только однажды – когда он
был открыт. Тогда она сопровождала родителей на торжественном мероприятии. Юная
наследница мало интересовала почтенных гостей, а тем более драконов. Однако это
принесло Памеле только радость. Она спокойно изучала интерьер, пила
безалкогольные напитки и наслаждалась изысканной музыкой.
Как давно это было.
Сейчас она могла
сказать, что в интерьере кое-что изменилось. Он стал более пафосным со своим
турецким мрамором и полированными латунными светильниками. Бесценные
произведения человеческого искусства украшали позолоченные стены, блеск которых
практически ослеплял. Все здесь кричало о богатстве и власти драконов. Особенно
Теодора Ровиуса Третьего, лорда клана Небесных Стражей.
- Ты поражена.
- Да, ты превратил
это место в роскошный дворец, - слегка забывшись, проговорила Пэм.
- Была в Драго-скай
когда-то? – дракон прищурил свои глаза, выискивая правду на лице девушки.
Врать Пэм не видела
смысла.
- Да, в юности. В то
время, когда еще принадлежала к высшему обществу.
- Ты можешь думать,
что, убежав, искоренила его в себе, но оно часть тебя. Движения твоего тела,
твои речи и поступки выдают твое происхождение. Даже в средний класс тебя
тяжело отнести.
- Неправда!
- Лги себе сколько
желаешь. Меня это не волнует.
Тео бесцеремонно
затолкал девушки в лифт, не обращая внимания на удивленные взгляды своих
служащих. Введя на панели определенный код, он нажал на номер своего этажа, и
двери лифта закрылись, отделяя их от всех. Охрана тоже осталась в холле. Такое
уединение заставило пульс девушки участиться, что не скрылось от дракона. Со
своим сверхразвитым обонянием он прекрасно улавливал мельчайшие изменения в ее
физиологии.
Теодора удивлял сам факт того, что он обращал
на это внимание. Дракон давно привык абстрагироваться от ненужных ощущений. Он
находил людей чересчур перенасыщенными химией, парфюмами и ароматом лжи. Они
всегда изворачивались, обманывая даже самих себя. Однако в Памеле мужчину
интересовало абсолютно все. Зверь следил за ее прерывистым дыханием, невольным
румянцем на щеках, сладким запахом зарождающегося чисто женского интереса и
нотками страха. Его забавляло то, как взрывной характер девушки пересиливал
опасения, разум отключался, и она вспыхивала словно спичка, атакуя его. Уму не
постижимо, что она била по мужчине своими маленькими кулачками.