- Сука, да? – подсказала умненькая дочь.
- Ника! Не смей выражаться! - возмутилась я и вежливо уточнила. – Простите, а вы кто?
- Дед Пихто, - буркнул гость. Похоже, вежливости здесь учили только меня. – Ну что смотришь? Зовут меня так: дед Пихто. Староста я деревенский. Где эта… Юлька? Какого… лешего…
- Она сказала, что уедет на неделю, в отпуск, - сдала я нерадивую подругу.
- А, то есть ты ее знаешь? – прищурился дед, оглядывая меня с ног до головы.
- Мы с детства дружим, - странные огоньки, в буквальном смысле загоревшиеся в серых глазах гостя, мне не понравились.
- С детства, говоришь, - нехорошим тоном протянул Пихто. – А это кто? Дщерь твоя? – он кивнул в сторону Ники.
- Дочь, да, - кивнула я.
- Чудно, - непонятно чему обрадовался старик. – Дарья, говоришь? Дружите, говоришь?
Я настороженно кивнула, в мыслях уже прикидывая, как можно аккуратно обезвредить явно помешавшегося местного жителя и с помощью чего вызвать «скорую». Чувствую я, перегрев не только у меня…
- Так что ж ты, мухи тебя раздери, стоишь! – вскинулся дед. – Пошли в деревню!
- Зачем? – где-то я читала, что с психически нездоровыми нужно разговаривать ровно, если не ласково, и ни в коем случае не спорить, если нет желания подальше от них улепетывать.
- Как зачем? – непритворно изумился «Пихто». – У Глашки Буренка рожает. Телят принять надо, да самой Глашке настоечки дать, чтоб не орала, как резаная.
- А я тут при чем? – Глашка, Буренка, телята… Сегодня очень жаркий день, да… Какая Глашка? Тут в нескольких километрах ни души. Я сама всё вокруг внимательно осмотрела, когда утром приехали.
- Как при чем? – разозлился дед. – Ты же ведьма. Вот и помогай. Раз Яга сбежала.
Хрясь. Ой. Кажется, я села на мобильник. Осталось понять, как он на полу оказался.
- Эй, деваха, ты что это?
- Мама, мамочка!
- Все бабы дуры!
Голоса сливались в непонятный шум, вокруг все вертелось, как на карусели, перед глазами плясали противные черные мушки. Я первый раз в жизни упала в обморок.
- Мама, мам, ну мам! Мамочка!
Когда Ника ныла, она была упорна и настойчива, старалась добиться нужного эффекта. «Ты и мёртвого из гроба поднимешь», - ворчала каждый раз её бабушка.
Пришлось открыть глаза. Пол. Всё тот же. И лица. Всё те же.
- Мамочка! – счастливый ребёнок готов был накинуться на меня, и я порадовалась, что лежу.