– Вот кого нам не хватало! – воскликнул молодой человек с жаром и обнял живописца. – Этого огня, этого неба! Катастрофа, которая поглощает все! Миры гибнут в огне! Но искусство их сберегает!
Посетители жиденько зааплодировали. А несколько молодых людей с длинными волосами в сопровождении ярко накрашенных девиц демонстративно направились к выходу.
– Кто это? – спросил префект куратора. – Ты его знаешь? Лицо знакомое…
– Всеслав. Новгородец. Изрядный смутьян и бестолковая личность. Поступал в академию и провалился на экзамене, – добавил куратор.
– Так бездарен?
– Не знаю. Он мне не понравился. Если мне человек не нравится, я ни за что не приму его в академию.
«Пепел глупости падает с неба. И вскоре от нас останется только пустота, – подумал префект. – Спустя сотни лет люди будут глядеть на эту пустоту и дивиться. Но вряд ли им захочется заполнить пустоту гипсом и узнать, какова была её форма».
Гай Аврелий хотел подозвать к себе Всеслава, но почему-то не подозвал… И сам не знал – почему.
II
Всеслав натянул капюшон на самые глаза и, уткнув взгляд в землю, зашагал по улице, обсаженной лиственницами. Часто сеял нудный осенний дождь. Скорей бы уж зима, да непременно с морозцем, со снегом. Тогда можно будет подрядиться строить ледяные дворцы на Марсовом поле – в позапрошлом году Всеслав строил прозрачный, будто из стекла, Колизей.
Что он там орал в академии? Он и сам не понимал, почему пришёл в такой восторг – будто обезумел. На мгновение ему показалось, что холст в самом деле горит, статуи падают и горячий чёрный пепел не даёт дышать. Слав, ты идиот! Сущий идиот! И кольцо зачем-то отдал художнику… А из репортёров никто к тебе так и не подошёл, не задал ни единого вопроса. Были две или три фотовспышки. Но кто поручится, что фотографии попадут в вечерние выпуски?… Никто.
И значит, Всеслав как будто и не дарил перстня.
Аллея была усыпана обломками веточек, опавшей хвоей и мелкими шишками. Всеславу показалось, что средь мусора мелькнуло ржавое змеиное тело. Мелькнуло, нырнуло в водосток и пропало. Верно, в самом деле померещилось. Лиственницы растут быстро, но взрослеют медленно. Как и сам Всеслав. В двадцать три он чувствовал себя ребёнком.
Юноша поёжился: влага пропитала толстую ткань куртки на спине. Хорошо бы прислониться сейчас к жаркой печке да выпить чего-нибудь покрепче. И Всеслав завернул в ближайшую таверну. «Северная дриада» – значилось на бронзовой вывеске.