Мужичонка помялся и присел рядом.
– Меня Всеволод зовут.
– Сти, – обреченно прошептала она. – Кристина.
– Интересное сокращение от имени, – хмыкнул он. – Никогда не слышал.
– Где я, Всеволод?
– В С-пространстве... Стой, стой, не психуй! Я попробую объяснить... – Он посопел. – Есть такая штука – ретикулярная формация варолиева моста...
Сти подняла голову и посмотрела на мужичонку как на заговорившую вдруг статую Апполона. Он как-то жалко улыбнулся и сказал:
– Не волнуйся, дамочка... то есть Кристина. Я пока еще не выжил из ума.
– Значит, я выжила...
Он мелко закряхтел.
– И ты – нет. Эта штука – формация, – она есть у каждого в голове: у тебя, у меня – у всех... Благодаря ей мы видим сны. Так уж сложилось, что в наш век их придумывают другие люди – режиссеры, художники, сценаристы. Твое дело – заказать и наслаждаться. Или бояться, любить, бежать, получать информацию, развлекаться. Подумай сама, если там, – он мотнул кучерявой головой в сторону дверки, – есть метрополитен, значит, его для тебя кто-то придумал. Ну не для тебя конкретно, конечно... По рельсам ходят поезда, в вагонах ездят пассажиры, на станциях дежурят контролеры, менты и так далее. Все это придумали талантливые мастера С-каналов и студий. Дизайнеры, математики, пиарщики – куча народу. Клиенты С-видения пользуются созданным миром, и он меняется, приспосабливаясь под общество. Адаптируется. А общество, в свою очередь, принимает его условия. С-пространство, на самом деле, очень похоже на наш реальный мир. Только вот наяву ты не ограничена рамками сценария. Тут – ограничена. Пусть не одна, но тысячи придуманных моделей расчертили границы, приемлемые для большинства людей. И нарушить их не дано... Так было много лет.
Сти слушала мужичонку, и чувство неясной тревоги крепло в ее груди, медленно пережимая аорту.
– Каждый мир, милая Кристина, рано или поздно приходит к рубежу, когда люди уже не в состоянии управлять им. Тогда он сам себя начинает менять. Тем или иным способом. В нашем случае – наделяет некоторых личностей феноменальными...
Догадка внезапно вспухла колючим комком, и слова вылетели сами собой:
– Значит, все это... – Сти неопределенно взмахнула руками. – Все это... не прописано ни в одном сценарии?
Сухонький Всеволод молча смотрел на нее. Не двигался ни один мускул на его худощавом лице. Казалось, он даже не дышал.