– Ни черта. Вакуум.
– А, ну тогда ладно. – Артем заметно расслабился и внезапно оглушительно хрюкнул. – Ох ты, епть... Коли ни фига не помнишь, значит, обыкновенная белая горячка. Delirium tremens. Не бери в голову, хотя, конечно, за аппарат обидно – дорогой был... У меня один приятель есть, так он однажды нарезался до такой степени, что к нему пришла настоящая, как сам утверждает, белка. Крупная, говорит, такая, с человека ростом. На лыжах, с рюкзаком. И они с этой белкой-переростком полтора часа разговаривали о туризме... Так что ты, получается, еще не безнадежен.
Рысцов попытался пригладить торчащие в разные стороны волосы и тихо сказал:
– Да уж...
– Как ты с Настей-то развлекся? Я тебе говорил, что такие молоденькие – самый сок? Теперь веришь? – шепотом поинтересовался Шуров, косясь на устало посапывающих девушек за своей спиной.
– Да какой там... – досадливо отмахнулся Валера. – Говорю ж, не помню толком ничего.
– Дурень ты, совсем от женщин отвык! – поучительно сказал Шуров, поддевая пальцем бюстгальтер на бицепсе Рысцова. – Кто ж до такого ватерпаса напивается... Э-эх... дружинник.
– Прибраться надо. Чуток. – Валера вдруг напружил щеки, покраснел и прыснул со смеху, заваливаясь на спину. Поборов удушливый спазм в горле и судорожными глотками затолкав обратно опаляющие пищевод всплески желудочного сока, он просипел: – Кажется, Тема, наши студентки опоздали к третьей паре!
Кадр шестой
Костры для правды
Симпатичной Насти среди присутствующих так и не обнаружилось – по всей видимости, ушла еще ночью...
Проводив девушек, неразговорчивых и стыдливо прячущих глаза, Валера с Артемом привели в возможный порядок квартиру и заварили крепкий чай. Принимать какую-либо пищу их организмы категорически отказались, поэтому приятели сошлись на горячем цейлонском напитке, в который прозорливые англичане в свое время смекнули добавить экстракт бергамота.
– Давным-давно в какой-то газете я читал статью, в которой некие умники проводили опрос среди разных людей на тему «Как вы боретесь с пьянством?» – неспешно проговорил Рысцов, смакуя кипяток из гигантской фарфоровой кружки. – Так вот, меня больше всего порадовал ответ одного программиста. Он лаконично заявил: «Я не похмеляюсь».
Шуров оценивающе покачал головой, тоже отхлебнул чаю и крякнул: