- Зайка, зачем мы прячемся, мы не обязаны ни перед кем
отчитываться, - искренне недоумевал я.
- Будет очень нелогично, что утром мы наехали на Ирину и Сергея,
а сейчас вместе куда-то крадёмся.
А малышка хорошо соображает, но мне почему-то все равно было
плевать на все эти нюансы и тонкости, поэтому на середине пути я
просто закинул девушку на плечо, а во вторую руку забрал пафосную
корзинку, с которой мы шли.
- Глеб, поставь меня обратно, вдруг кто-то увидит, - болтала
ногами она.
Мое терпение, кажется, лопнуло, и я поставил ее возле ближайшего
дерева, прижав к стволу, где подошёл к ней вплотную, заставляя
раздвинуть стройные ножки. Я приподнял ее за упругую попку и
поцеловал, проведя рукой по бедру. Она простонала что-то
нечленораздельное и обняла меня ножками. Я расстегнул несколько
верхних пуговичек и запустил руку ей под рубашку, провел по груди,
заставив ее выгнуться мне навстречу. Ее руки сначала обнимали меня
за шею, затем не менее активно исследовали мое тело, вызывая
мурашки. Я сжал ее ягодицы, заставляя дрожать, ее трусики промокли,
а я упирался в неё своим достоинством, и она это прекрасно
чувствовала.
- Марин, я хочу тебя, - не в силах сдерживаться, прошептал я и
прикусил ей мочку уха, оставляя дорожку влажных поцелуев до самой
ключицы, затем припал губами к впадинке на нежной шее, оставляя
свой след.
- Я тоже тебя хочу, - наконец-то услышал я заветные слова, - но
здесь...
Она не договорила, но я прекрасно понял ее, как ни крути, а мы
были на открытой местности, и я бы не хотел выставлять свою женщину
на всеобщее обозрение. Она только моя, и я не намерен ею делиться,
никогда. Тяжело вздохнув, я осторожно отпустил Марину и начал
застёгивать пуговички, но получил по рукам. Грудь девушки
вздымалась часто-часто, было слишком очевидно, что не один я
возбужден. Она уже спокойно среагировала, когда я обнял ее за талию
и поцеловал в висок. Какие же у нее волшебные духи, с такими
темпами я скоро стану на них токсикоманить.
- Глеб, - тихонько позвала она.
- Да? Я слушаю тебя.
- Что я рассказала тебе ночью? - немного нервничала она.
- Ничего такого, все хорошо, - я улыбнулся, вспоминая, как она
жалась ко мне, как ее слезинки капали на мою обнаженную грудь. -
Только обещай больше не плакать из-за этого мудака.
- Я не могла рассказать тебе про Дениса, это было бы слишком
истерично.