— Значит, и ты из безопасников... — скривился Инголин. — Вот же
ж...
— Я когда-нибудь на твоей памяти делал подлости? — пристально
посмотрел на него щитовик. — Хоть кому? Ты такое помнишь, старый
друг?
— Нет, — вынужден был признать тот.
— Так в чем дело тогда? Старая, еще из России нелюбовь к
жандармам?
— Наверное. Ладно, извини. Значит, ты предлагаешь откровенно
поговорить с ребятами и искином?
— Не знаю, если честно, — поморщился Моисей Соломонович и налил
всем коньяка. — Сомневаюсь. У вас спрашиваю.
— Я тоже сомневаюсь, — вздохнул Леонид Петрович, выпив свою
рюмку. — В ребятах — нет. А вот искин — величина неизвестная... А
вдруг он запаникует?
— Может, — признал щитовик. — Потому предлагаю подождать и
сделать вид, что мы во все поверили. А вот ближе к завершению
постройки корабля можно будет и поговорить.
— Пожалуй, ты прав, — констатировал канонир, крутя рюмку в руке,
его и так узкие глаза превратились в совсем уж щелочки. — Но, чтобы
Дархон воспринимал нас адекватнее, предлагаю рассказать несколько
историй о тайном предоставлении имперского гражданства обретшим
разум искинам. Вам ведь такие случаи известны? Я знаю только, что
их было не так уж и мало.
— Даже скорее много, — подтвердил Моисей Соломонович. — Жаль,
что приходится держать все в секрете, ведь если об этом узнают у
соседей, то начнется война на уничтожение. Слишком они были
напуганы той старой историей с восстанием машин. Никто не думал,
почему империя так скакнула вперед в развитии? А зря. Это заслуга
как раз разумных искинов. Некоторые соседи подозревают это, но
доказать не могут. Я думаю, что можно вот еще что сделать...
Он хитро усмехнулся в ответ на любопытные взгляды старых
знакомых и объяснил:
— Я поговорю с одним из электронных ученых по связи, причем так,
чтобы Дархон понял, что перед ним тоже искин. А потом предоставлю
им возможность пообщаться без свидетелей.
— А что, это может и сработать, — заметил Леонид Петрович. —
Действуй.