Ещё несколько резких, мучительно-сладких движений, и Илья застонал, запрокинув голову.
— Тебе налить чаю? — будничным тоном спросил он, когда всё закончилось, и я валялась опустошенная на диване.
Всё. Теперь меня можно только выносить, потому что ноги дрожат, а по телу разлилось такое тепло, что даже шевелиться лениво. Сильнее всего мне хотелось свернуться калачиком и уснуть, но я поборола дурацкий порыв.
— Кофе, без сахара, с молоком.
— Так точно, сэр, — козырнул он мне и абсолютно голый отчалил в кухонный уголок, отгороженный от спальни только барной стойкой.
Символично. Барная стойка в квартире бармена.
Я привела себя в порядок и только тогда села за высоченный стол, уперев подбородок в кулак. Наблюдала, как Илья достает две разномастные кружки и заливает в чайник воду из-под крана. Мускулистый, фактурный, с таким широким разворотом плеч, что это даже вульгарно.
— А как же отказ от кофеина? — с ехидцей спросил Ларионов, заваривая мне растворимую бурду.
— Считай, что это последняя затяжка смертника, — ухмыльнулась я, сделав небольшой глоток. — Фу, ну и дрянь.
— Не нравится — не пей.
Илья отобрал у меня чашку и показательно вылил содержимое в раковину. Пауза затягивалась. В какой-то момент я поняла, что молчать дальше просто неприлично, и поднялась со стула.
— Ладно, поболтали, и хватит. Мне пора.
— Вызвать такси или довезти? — галантно уточнил мой партнер по деторождению.
— Обойдусь.
Илья пожал плечами. Он наскоро оделся, проводил меня до двери и дождался, когда я влезу в туфли. Между нами вновь возникла неловкость. Это чувство исчезало в постели и показывалось, стоило нам натянуть одежду. Хоть голыми общайся, честное слово.
В глазах Ларионова читалась настороженность. Наверное, он думал: «О чем говорить с ней? Что можно делать, а что нельзя? Вдруг она буйная какая-нибудь?»
Я надавила на кнопку вызова лифта и, отправив будущему отцу моего ребенка воздушный поцелуй, сказала:
— Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным. До встречи, Ляля. Я позвоню.
— Эй! Как ты назвала меня? — донеслось с недовольством, но лифт уже мчался на первый этаж.
***
На улице поселилось лето. Вечернее солнце лениво опускалось к горизонту, окрашивая город алыми тонами. Мне было тесно в теплой куртке, будто она стискивала грудную клетку. Я стянула её и вдохнула полной грудью. В волосах запутался ветер.