– Должны же быть какие-то привилегии.
Она хотела спросить – разве не является привилегией возможность
жить в таком громадном замке, окружённым слугами, владея магией (он
же, по всей видимости, ею владеет), в достатке и роскоши? Но
удержалась – мало ли, вдруг взбесит его бестактными вопросами.
Бесить демона ей точно не стоило.
Забравшись на стул, что оказалось не так-то просто с её
многочисленными юбками, Аделина замерла в ожидании. Ну? И дальше
что?
Демон не стал долго тянуть с продолжением разговора.
– Итак, – произнёс он, резко переведя взгляд на Аделину,
буквально пригвоздив её к месту своими льдинками с оранжевыми
всполохами, – о чём мне следует знать?
– В смысле? – растерянно и с плохо скрываемой тревогой спросила
Аделина.
Оказаться раскрытой прямо сейчас не хотелось. Демон явно что-то
подозревает, как-то странно смотрит своим рентгеном, или
детектором, или что там у него встроено.
– Это ты о чём? – решила сыграть «дурочку» Аделина. Ну а что?
Может она действительно не понимает.
Демон развернулся к ней, выпрямился. Аделина невольно втянула
голову в плечи – страх перед этим невероятным созданием никуда не
делся. А она уже понадеялась.
Ингемар, мощный, с широкой грудной клеткой и плечами, смотрел на
неё сверху вниз, будто размышлял прихлопнуть или сделать что-то
другое. Причём от мысли про это «другое» у Аделины невольно ёкнуло
в груди и как-то всё затрепетало. Непонятно и необъяснимо.
Она списала это на всё тот же стресс.
Крылья его колыхнулись, чуть раскрывшись и теперь она с
обалдением увидела, какие они огромные. И это ещё даже не половина
размаха!
Красивый. Страшный. Но красивый. Как такое может быть? Или у неё
от этих перемещений, побегов и мороза пошатнулось
оценочно-критическое мышление?
Демон, тем временем, шагнул к ней, нависнув над девушкой своей
ледяной и, в то же время, какой-то обжигающей массой. Глаза его
сверкнули. Он оказался так близко, что Аделина ощутила его запах –
свежий, слегка терпковатый.
– Красивая девушка забредает к Ингемару Раху в Кнерских горах, –
проговорил он глухо, и от его приглушённого голоса у Аделины
взмокла поясница. – Только очень серьёзная причина могла заставить
её пойти на такой шаг. Безрассудный. Даже безумный.
Таращась во все глаза на его такое близкое, хищное, и
одновременно притягательное лицо, Аделина отпрянула, насколько это
возможно на стуле со спинкой, и шумно сглотнула.