— Схватка королевских братьев, — Бейлиша услышали. Название
понравилось, и его принялись скандировать со всех сторон.
Кони Джейме и Ренли одновременно тронулись с места и начали
набирать скорость. Земля летела из-под копыт. Они сближались.
Всадники сжались за щитами, выставив копья вперед. Серсея и сама не
заметила, как сжала руки. Рыцари сшиблись. Копья с громким треском
разлетелись на куски. Оба бойца качнулись в седлах и оба усидели.
Они вернулись к оруженосцам, взяли новые копья и вновь поскакали
навстречу друг другу. Вторая сшибка так же не выявила лучшего.
Ренли взял очередное копье. Джейме поступил так же, но рука его
дернулась и копье едва не упало на землю.
И вот они снова летят друг на друга. Ренли удачно подставил щит,
не сплоховал, и ударил Джейме в правое плечо. От удара того
развернуло боком и он неуклюже, с грохотом, повалился на землю.
— Цареубийца упал на задницу! Прямо на свою золотую задницу! — в
восторге заревел Роберт и с силой хлопнул Станниса по плечу.
Поднявшись на ноги, он заревел, словно дикий тур: — Мы — Баратеоны.
Нам — ярость!
— Шквал Мечей, Шквал Мечей, — толпа пришла в какое-то
неистовство.
Ренли подъехал ко всё еще ворочающемуся на земле Джейме,
спешился и подал руку, поднимая с земли. Они обменялись несколькими
фразами. Баратеон помог Ланнистеру снять шлем. Лицо у Джейме было
бледное, но ничего страшного с ним не случилось.
Серсея облегченно перевела дух. И все же она чувствовала горькое
разочарование. Да еще и Роберт специально подливал масла в
огонь.
— Ренли прям как я в молодости, — громогласно повторял он раз за
разом, невероятно довольный тем, как закончился турнир. — Он
славный воин, как Орис Однорукий, Лионель Смеющийся Вихрь и
Покоритель Шторма.
А потом чествовали победителя. Ему дали возможность выбрать
Королеву Ристалища. Ренли никого не выбрал.
— Все присутствующие здесь леди достойны такого титула. Я
ослеплен вашей красотой и не могу отдать предпочтения ни одной из
вас, — прокричал он. Послышались хлопки в ладоши и довольные
возгласы.
«Как глупо и банально», — решила Серсея.
По случаю окончания ристалища вечером состоялся пир. Его провели
недалеко от турнирного поля, прямо под старыми вязами и
внушительными дубами. Горели десятки костров, играли лютни, арфы и
свирели, а менестрели пели одну песню за другой. Собравшиеся
подпевали, плясали, хохотали и целовались. И конечно, кто бы
сомневался, Роберт Баратеон вновь упился вусмерть.