Нет! Брек! Продукты надо брать. Мне
много продуктов надо, у меня отряд ещё сам себя прокормить не
может. Кто-нибудь видел двух уровневую землянку на двадцать
человек? Даже Виталик от этого зрелища в осадок выпал, со своим то
белорусско-деревенским опытом строительства. Вот и я до
сегодняшнего дня не видел, а здесь таких три. И так упакованы и
оружием, и боеприпасами, и продовольствием, что я обзавидывался.
Причём в разных углах этого неширокого, но длинного леса. Конечно,
хозяева очень не хотели про них говорить, вот только батраки
слышали, что они, где то есть.
Дальше всё, как всегда. Гном, который
не Иванов. Один из батраков, который тоже, почему-то совершенно не
Иванов, и Старшина, который Иванов только местами. Новый кол,
который доверили вытёсывать новому не Иванову. Двое тех, кого
отловили в лесу. Даром что ли Серж, Давид, Фея и Стриж там с ночи
сидели? И наконец, под занавес, я, великий и ужасный, и беседа
потекла в нужном направлении. Оказывается, я очень популярный
малый. Нет. Не в том смысле, что меня связывают с этими хуторами.
За меня уже награду объявили, только мало что то, всего двадцать
пять тысяч марок. Оккупационных. Это прямо оскорбление. Жлобы.
День прошёл с огоньком. Умели всё же
хозяева хутора работать. Целых восемь ям под землянки выкопали,
территорию облагородили, жердей берёзовых нарубили и всё это без
завтрака, обеда и ужина. В общем, старались, как могли, но всё
заканчивается рано или поздно. В восемь часов вечера наши почти
добровольные помощники закончили с последней ямой, в которую бывшие
батраки уложили своих бывших хозяев. Проводили, так сказать в
последний путь. А куда мне их ещё девать? Кто пленных ночью
охранять будет? Я что ли? Мне что заняться нечем? У нас ещё работы
здесь как грязи.
17 сентября 1941 года.
Наверное, всё же есть бог на свете, и
не важно, как его зовут, но то, что вчера произошло иначе, чем
чудом назвать было нельзя. Ещё ночью я дрожал от холода, зарываясь
в гнилую солому, и ждал продолжения своей мучительной смерти, а
потом произошло это чудо.
В сарай, где мы жили, вошли двое
немцев. Один тут же убежал и вернулся ещё с одной парой таких же
немцев. Они сняли нас с цепи, отвели во двор, посадили на крыльцо и
тут же разбежались по двору и дому. Мы как хозяева сидели на
крыльце, а все хозяева валялись связанные на земле.