Столь серьёзные меры безопасности
больше не казались чрезмерными, теперь они не удивляли, а лишь
заставляли ёжиться в ожидании нового нападения. Помимо всего
прочего, на крышах кабин грузовиков были смонтированы вертлюги с
ручными пулемётами. Сопровождавший нас боец сразу приладил на своё
оружие диск с патронами, но нервозности не выказывал, спокойно
сидел на приступке и смолил папиросу.
Как уже успел заметить, весь
автотранспорт был отмечен одинаковыми эмблемами в виде
стилизованной модели атома, такой же символ с парой узких
поперечных нашивок обнаружился на шевроне пулемётчика, а вот погон
на зеленовато-песчаного оттенка гимнастёрке не было вовсе, как не
имелось и кокарды на панаме.
Солнце висело в зените и не на шутку
припекало, поток встречного воздуха был горячим, в лицо летела
поднятая колёсами головных машин пыль. Девушки прикрыли лица
косынками; я придерживал фуражку, не позволяя ветру сорвать её с
головы. После бессонной ночи на тряской дороге начало укачивать: то
и дело клевал носом, несколько раз даже едва не падал с
протянувшейся вдоль борта лавочки.
— Эх, а на дирижабле или пассажирском
аэроплане давно бы на месте были! — мечтательно вздохнул Аркаша. —
Не пришлось бы на паровозе через всю страну неделю тащиться. И это
нас ещё экспрессом отправили!
— Был бы у тебя папа инженер, летал
бы на дирижабле, — рассмеялся Лев, но из-за жары и усталости
дружеская перебранка увяла, толком не успев начаться.
Я задремал и какое-то время даже
кемарил — встрепенулся, когда над головой низко-низко прошло звено
истребителей. Показалось даже, будто сумел разглядеть головы
лётчиков.
— «Чайки»! — на глазок определил
марку бипланов Аркадий и обратился к пулемётчику: — Беспокойно тут
у вас?
Тот последний раз затянулся и выкинул
окурок за борт кузова.
— Да не, у нас — тишина и
спокойствие! Положено, вот и сопровождаем.
— А как же анархисты?
Боец непонятного подразделения
беспечно пожал плечами.
— А что — анархисты? Где мы и где
они? Тут особо охраняемая территория, не баран чихнул! Сюда никому
постороннему ходу нет!
— Чего они к нам вообще привязались?
— спросила Лия.
Пулемётчик даже головой покачал.
— Ну, барышня! Вы же из политически
подкованных, неужто с убеждениями этих поганцев незнакомы? Каждый
человек свободен ровно настолько, насколько это не ограничивает
свободу других, так?