Да что же это такое? Неужели всё было
зря?!
Во рту стало кисло от разочарования и
обиды, но я заставил себя успокоиться, схватил рубаху и сверился с
нарисованным на груди номером — тот оказался моим, только чуть ниже
обнаружилась приписка: «9/32».
Ха! Это ведь точно неспроста! Ведь
так?
Я быстро оделся, обулся и двинулся к
входной двери, а уже по пути не удержался и мельком глянул в окно —
судя по открывавшемуся из него виду, привезли меня в тот самый
корпус, где проходил медкомиссию. Тогда выскочил из палаты и
поспешил по коридору к закутку дежурной сестры. Сидевшая за столом
в небольшой нише тётенька мигом оторвалась от чтения газеты,
придвинула к себе журнал регистрации и макнула в чернильницу
стальное перо.
— Скажите… — начал было я, когда она
вписала в свободную графу номер с моей груди.
— Сначала в столовую, затем в
двадцать первый кабинет, — заявила медсестра.
Я не удержался и спросил:
— Скажите, а инициация… Я её
прошёл?
— В двадцать первом кабинете всё
объяснят! — отрезала тётенька, потом сжалилась и сказала: — Да
прошёл ты, прошёл. Беги завтракай.
— Да я…
— Ну-ка, марш в столовую!
Новость привела в чудесное
расположение духа, и вступать в пререкания я не стал, буквально
скатился по лестнице на первый этаж и озадаченно завертел головой
по сторонам. Заметил через открытые двери столовой стоявшего в
очереди к раздаче Аркашу, схватил из стопки верхний поднос и
присоединился к товарищу.
— Привет! Ты как?
Аркадий улыбнулся и протянул
руку.
— Голова гудит, а в остальном как
огурчик!
— Остальных не видел?
— Инга по врачам ходит, а Лия уже в
Новинск уехала. Ей направление в РИИФС выдали.
— РИИФС — это что?
— Республиканский институт
исследования феномена сверхэнергии.
— Здорово! — искренне порадовался я
за девушку. — А Лёва?
— Его ещё вчера отсюда увезли, я
узнавал. Говорят, уникальный случай. Вроде, так быстро ещё никто в
резонанс не входил.
Подошла наша очередь, мы получили по
тарелке перловки, два ломтя белого хлеба с кубиками сливочного
масла и стакану компота. Я попросил ещё один стакан — выдали и его.
А когда расположились за одним из столов, то спросил:
— Ты потом долго ещё катался?
Аркаша постучал себя пальцем по
груди.
— До восьмого румба одиннадцатого
витка доехал. Санитары изматерились все.
На рубахе товарища синей краской было
выведено «11/8», и я опустил взгляд на собственную надпись. На сей
раз её смысл загадкой не стал.