Солнце было уже не в зените, значит прошло, как минимум,
несколько часов с момента схватки. Последнее, что помню, это лицо
умирающего дикаря со сточенными зубами, который валился на меня,
напоровшись на мой меч.
Маа мертв… Когда тебе в спину вонзается копье толщиной с древко
лопаты, трудно остаться живым. Я пока жив, но судя по кругам перед
глазами и тошноте, потерял много крови. Под моим весом связанные
руки и ноги онемели из-за веревки, нет скорее тонкой полосы коры
какого-то дерева. Пальцев рук не ощущаю, тупая ноющая боль и такое
чувство, словно кожа на руках готова треснуть.
Мы сажали ячмень и чечевицу, научились ковать железо и нашли
свинец. Прелести бронзового века стали явью. В скотном дворе
появилась живность, путем регулярных тренировок я сумел создать
маленький, но хорошо обученный и экипированный отряд.
Во время засухи, случившейся к концу пятого года моего
пребывания на этой планете, через обмелевшую реку Литани перешли
толпы дикарей, идущих с юга. Они предприняли спланированную ночную
атаку. Но мы не только отбились, но и разгромили их. Преследуя
оставшихся дикарей, мы прошли на юг около ста километров, взяли
пленных и вернулись с триумфом.
В момент, когда нам казалось, что все проблемы позади, и я
уже забыл про найденный шлем американского летчика времен Второй
мировой войны по имени Чарльз Тейлор, в небе появился самолет. Один
из прилетевших на нём американцев умер от прободной язвы желудка,
но двое других стали моими верными соратниками. Уильям Лайтфут
оказался потомственным металлургом- кузнецом, и у нас появилось
качественное холодное оружие. Герман Тиландер был моряком,
построенная им «Акула» уверенно рассекала воды Средиземного
моря.
Мы пережили нашествие саранчи и огромной армии дикарей,
захвативших Плаж. Преодолели все трудности, приручили верблюдов и
создали дромадерскую кавалерию. Я вернулся с Тиландером, Баром и
Маа в бухту, где прожил два года, чтобы отбуксировать капсулу к
месту нашего проживания. На охоте на нас напали дикари, Маа был
убит сразу, я же потерял сознание от сильного удара по
голове.
Я снова застонал, на этот раз специально и громко, но несущие
меня дикари не проявили никаких эмоций. Мы продвигались в
абсолютной тишине, был только слышен шелест раздвигаемой травы
высотой почти с человеческий рост. Жесткие длинные травинки,
похожие на камыш, периодически бьют меня по лицу. Рот пересох,
горло саднит от боли, с трудом извлекаю подобие слюны, чтобы
смягчить горло. Если меня будут нести в таком положение еще пару
часов, гангрены рук точно не избежать. С ногами ситуация получше,
но тоже недалеко до серьезного нарушения кровообращения.