Машины въехали уже во двор, затормозили у подъезда, захлопали, как передернутые затворы, дверцы автомобилей, из которых вылезали, потягиваясь и разминаясь после долгой дороги, люди в штатском и форменных мундирах.
Начальник управления с Назраткуловым встречали гостей у лестницы, облицованной мрамором. Ответственный дежурный отдал рапорт, и все направились в здание.
Комиссия из Ташкента приехала…
Халматов вернулся к столу, женщина продолжала плакать. Правильнее, конечно, было с самого начала отказаться от разговора с ней, перенести допрос на утро, но у Туры не было надежды на то, что утром ему позволят это сделать. Время истекало.
Он позвонил в кабинет, где сидели оперативники:
– Как у нас с чаем?
– Как раз подумали о вас, устоз, и вы звоните!
Алишер Гапуров внес заварной чайник с пиалами.
«Индийский», – по запаху определил Тура. Алишер готовился к свадьбе, а пока чай с будущего свадебного стола тихо перекочевал в отдел.
– Пейте. – Алишер застенчиво улыбнулся. Ставя чайник, по традиции приложил руку к груди.
– К свадьбе-то чай останется? – усмехнулся Халматов.
– Хватит! Ровно через неделю вас ждем. Не забудете? Вы наш гость!
– Не забуду!
«Мы ведь с Корейцем собирались к нему. – Паку нравился Алишер. – Обидно, что и этого парня из кишлака перемелет наша мельница, – подумал Тура. – Или выгонят, или станет лукавым лицемером. Как его родственник. Чингизидом…»
Алишер ушел, а Тура уговорил Артыкову выпить чаю, Мухаббат сделала несколько коротких глотков, она давилась чаем.
– Сабирджон говорил когда-нибудь, что знает Андрея Пака из милиции? Его могли еще называть Корейцем. Большим Корейцем… Вы это имя слышали?
– Нет. – Она снова заплакала.
– Могли они знать друг друга? – в разных формах он варьировал один и тот же вопрос. – Сабирджон и Пак? Может, Кореец был вашим соседом, или знакомым ваших соседей, или соседом ваших знакомых… Пак не вызывал вашего сына по уголовному делу? А потом, когда Сабирджон освободился? Нет?..
Внезапно Мухаббат стало клонить в сон. Она закрыла глаза, тонкие перепонки век задергивали зрачки, голова падала на грудь, Туре приходилось следить, чтобы она не упала со стула. Около полуночи он дал команду отправить Артыкову домой, ничего существенного так и не узнав от нее.
Освободившись, Тура прошел по этажу.
В соседнем кабинете Какаджан Непесов допрашивал находившегося на месте преступления в «Чиройли» толстяка – выходца из Ирана. Дальше, через дверь, давала объяснения его подруга. В следующей комнате – старики супруги.