Пленённых «Егерем» немцев из самолёта
мы выпускали только в туалет, построенный мастерами в самые первые
минуты после приземления. Нас же никуда не отпускали, а
естественные надобности у более чем тридцати человек никуда после
приземления не делись.
Пехотные лопаты были у всех бойцов
«Егеря», даже у девчонок. Быстренько выкопали пяток ям – гадить с
немцами никто не захотел, а девчонкам сделали персональный. Срубили
десяток берёзок на опушке – ходили туда всемером как на боевую
операцию, но подполковнику СМЕРШ Гогридзе хватило одного унижения и
больше дурить он не пробовал. Да занавесили всё это полевое
строение немецкими парашютами, запасёнными на аэродроме под Ригой с
приличным запасом.
Немцам и раненым чуть позже поставили
большие армейские палатки, но долго на аэродроме мы не просидели.
Уже к концу следующего дня за всеми нами прилетели самолёты.
* * *
Моё участие в этой войне началась с
заключённых, а точнее с самого первого нашего разговора с
«Верховным». Пришли мы к Сталину всем составом иномирцев включая
девочку Веру через четыре дня после прилёта в Москву. Наверное, это
было простое любопытство Сталина уже несколько раз общавшегося с
Малышевым – слишком революционными оказались наши предложения.
Скорее всего «Верховному» необходимо было глянуть в глаза людям,
предлагающим всё это. Составить так, сказать, собственное
впечатление об этих прожектористах.
Пришли мы все при полном параде.
Парадную форму, разумеется, никто с собой не притащил, не на парад
собирались, а на войну, но награды на
«Горки»[ii] нацепили все. Сговорились
предварительно, конечно же. И после разговора с
«Верховным»[iii] так и не снимали.
Разговор сразу зашёл о наградах –
больно «Мужик»[iv] на царский орден
смахивает. Тут «Степаныч» и выдал, что если возвращаться к истокам
и вводить ордена «Суворова», «Кутузова», «Богдана Хмельницкого» и
«Александра Невского», то надо возвращать статус «Георгия» и
приравнивать его к «Славе»[v]. К тому же
орденом «Славы» в нашей стране после войны никого не награждали, а
«Георгий» до революции был действительно народной общевойсковой
наградой – этим орденом награждали и солдат, и унтер-офицеров, и
офицеров и даже генералов с адмиралами.
Понятно что офицеров и генералов
награждали орденом «Святого Георгия», а солдат знаками этого
ордена, но к началу войны царских офицеров награждённых орденами
«Святого Георгия» уже практически не осталось, а вот солдат со
знаками ордена и Георгиевскими медалями было в стране достаточно
много.