***
Все-таки я не ошибся, меня решили
сделать козлом отпущения. На утро следующего дня, в палату без
стука вошел уже знакомый старший опер уполномоченный. Следом за ним
вошли еще трое мужчин в штатском, а в коридоре я заметил еще
четверых полицейских в форме. По самодовольному выражению лица
капитана, я понял, что все хреново. Он по очереди стал доставать из
папки бумаги и давать их мне для ознакомления. Сначала я получил
постановление о возбуждении уголовного дела, затем постановление об
избрании меры пресечения и еще ворох бумаг.
- И что дальше?- я перевел взгляд на
капитана.
- А дальше мы проследуем на
освидетельствование в психоневрологический диспансер имени Кащенко.
Еще вопросы будут?
- Где мой адвокат, я требую
адвоката,- попытался я сделать хоть что-то.
- Будет вам адвокат, не переживайте.
Государство заботится даже о таких уродах, как ты,- он бросил мне
на кровать поданный его подручным полиэтиленовый пакет с одеждой.-
Давай быстрей не заставляй себя ждать, я знаю, что ты в норме,-
поторопил меня капитан.
Я смерил опера взглядом, перевел
глаза на напружиненных и готовых к действиям оперов в штатском.
Паники не было, почему-то я был уверен, что захоти я выбраться,
положил бы их всех и полицейских в коридоре в том числе, не помогли
бы даже автоматы. Но я так же понимал, что делать это
преждевременно. Как я уже говорил, проблема не в том, как выбраться
на свободу – проблема в дальнейшем существовании. Поэтому я
вытряхнул пакет на кровать.
В нем оказались чистые, но видно
ношенные вещи. Я натянул слегка большеватые джинсы, темную рубашку,
дешевые синтетические носки, издающие запах пластмассы, опустил
ноги на пол. Обуви мне не принесли пришлось одеть больничные
тапочки.
- Ничего и так пойдет, бегать тебе не
придется,- прокомментировал мою небольшую заминку с тапочками
капитан.- Давай руки,- он достал наручники и с щелчком нацепил на
меня металлические браслеты.
Стальные кольца больно сжали
запястья. Я непроизвольно поморщился.
- Ничо потерпишь, - усмехнулся
капитан и скомандовал свои подчиненным,- Все выходим.
На выходе я увидел стоящих около
стены Зиночку и Андрея Евгеньевича. Доктор так напоминающий
Айболита, ободряющее мне подмигнул и улыбнулся своей доброй
улыбкой.
На улице нас ждали две машины.
Полицейский «УАЗ Патриот» и черная «БМВ». Троица оперов
проследовала к модному внедорожнику, а меня затолкнули в узкий
зарешеченный багажник Патриота. Внутри разогретого солнцем
металлического пенала было душно, как в бане. Воняло застарелой
мочой и рвотой, как будто я попал в жилище бомжа. Впрочем, этот
огороженный металлом закуток, своими габаритами и запахами, вполне
подходил под него. Тепло, сыро, огорожено и отвратная вонь
вокруг…